Короче говоря, паша «блеснул». Однако Лессепс так дотошно регистрировал все это великолепие еще и потому, что понял с удовлетворением: Саид пойдет на все, ему нужны деньги. Он полетит, — как птенец, в расставленные сети финансовой зависимости.
Лессепс предвкушал окончательный успех. Но тут опять возникли препятствия, которые нельзя назвать непредвиденными. Лессепс встретился с британским консулом Брюсом и попросил его поддержки. Он понимал, что без этого проект может сорваться. Он знал что, если Лондон будет против, Стамбул также будет возражать. Такова была расстановка сил на тогдашней политической арене. Лессепс надеялся заинтересовать британские деловые круги выгодностью проекта. Брюс встретил Лессепса холодно. «Я не могу говорить по этому вопросу от имени моего правительства, — заявил он. — Единственное, что я смогу сделать, — это доложить о вашем предложении. Что касается моего личного мнения, то я считаю, что никакая иностранная держава не должна вмешиваться в проекты канала (он имел в виду, разумеется, Францию. — В. К.). Это может привести к опасным последствиям»[26]. Лессепс тогда притворился «космополитом»: «Я мыслю осуществление проекта на широкой основе создания компании акционеров. Вложат деньги владельцы капиталов независимо от того, к какой стране они принадлежат. Канал будет служить всем деловым людям».
Но консул был осведомлен о позиции Даунинг-стрит и держался твердо: «Мы не поддержим». Американский консул обещал не препятствовать, но тогда США еще не играли значительной роли в «большой политике». Дипломатические представители других влиятельных держав — Австро-Венгрии, России, Пруссии — заняли выжидательную позицию.
Саид-паша несколько напугался. Удастся ли предприимчивому французу преодолеть все эти трудности? А брать на себя все бремя строительства канала не входило в его расчеты. Саид тоже решил сделать, как ему казалось, хитрый ход. Он подписал акт о концессии такого содержания: «Наш друг г-н Фердинанд де Лессепс привлек Наше внимание к тем выгодам, которые могут быть извлечены для Египта из соединения Средиземного моря и Красного и провода через канал больших судов, а также к возможности создания компании для этих целей из капиталовладельцев всех наций. Настоящим Мы предоставляем ему исключительные полномочия по образованию и руководству этой компанией для прорытия канала по Суэцкому перешейку и соединению двух морей с правом осуществления всех необходимых работ в этих целях». Далее было обещано «необходимое сотрудничество» с египетской стороны. В конце акта еще раз подчеркивалось, что он выдан «Нашему близкому другу Фердинанду де Лессепсу, человеку благородного происхождения и высоких достоинств»[27].
Если это считать победой Лессепса, то она была пирровой. Акт был сформулирован в чересчур общей форме: он содержал официальное выражение доверия паши к Лессепсу, но не являлся государственным документом об утверждении проекта. Нужно было добиться фирмана турецкого султана с разрешением на строительство канала, а также преодолеть английскую оппозицию.
Пытаясь склонить влиятельных лиц в Лондоне на свою сторону, Лессепс пишет письмо Ричарду Собднею, одному из лидеров либералов. В нем и модная тогда либеральная демагогия, и трезвые расчеты, и доказательства. «Как друг мира и англо-французского альянса, я мыслю Компанию канала открытой для всех. Некоторые лица утверждают, что проект враждебен Англии. Я не могу в это поверить… Как?! Ведь половина английской торговли приходится на Индию и Китай. Она владеет огромной империей в Азии. Она не может опровергнуть очевидную выгоду, вытекающую из сокращения пути в эти владения в два раза. Было бы удивительным, если бы серьезные люди не посоветовали британскому правительству использовать эти обстоятельства. Разрешите мне надеяться, что вы будете среди них»[28]. Так писал Лессепс. Он решил сам появиться в Стамбуле и Лондоне, чтобы, используя старые связи и свой авторитет, сдвинуть дело с мертвой точки.
Но несмотря на всю ловкость, проявленную в Стамбуле, Лессепс потерпел поражение.
В Париже Лессепса поддержали. У него были надежные связи в лице императрицы Евгении, пользовавшейся большим влиянием у своего августейшего супруга. Лессепс просил более активной помощи министерства иностранных дел, деловых кругов и правительства. На докладе Лессепса император написал лаконичную фразу: «Дело будет сделано». Послы Франции в других странах получают указание доводить до сведения всех, что проект Лессепса поддерживается французским правительством и что в нем заинтересован сам император. Было принято решение выделить необходимые средства. А это, в свою очередь, послужило сигналом для французских банкиров. Десять крупнейших банков составили меморандум о готовности принять участие во Всеобщей компании канала. Для Лессепса это был большой козырь и в «британской игре». Теперь он мог не только убеждать, но и дать понять, что английские «деловые люди» могут опоздать: компания будет создана и без их участия.