Александр был удовлетворен: он — сын бога, ему предначертана непобедимость, он — законный владыка Египта.
Он возвращается на север и по соседству с небольшим поселком Ракотис, напротив острова Фарос, закладывает свою столицу — Александрию.
И все-таки египетское духовенство обмануло Александра. Течет ли в его жилах божественная кровь Амона? Это все же подвергалось сомнению: Амон намекнул, что Александр — сын бога, и согласился считать его своим сыном. Это было скорее «усыновление», но не прямое подтверждение того, что македонец ведет свое происхождение от великого бога Амона.
В этой тонкости Александр тогда не разобрался или сделал вид, что не разобрался. Но так или иначе, высшее египетское духовенство оставило себе возможность для маневров в будущем: если македонский завоеватель не удержится, можно будет истолковать все дело так, будто бы бог не подтвердил, что Александр его сын.
Так оно и случилось, но уже после смерти полководца. Он умер в Вавилоне, и его тело для захоронения привезли в Мемфис, священный город Египта, как подобает сыну бога. Жрецы отказались хоронить его в Мемфисе, так как божественное происхождение Александра не было, оказывается, подтверждено (он был мертв, и его уже можно было не бояться). Тело Александра Македонского, по преданию, сожгли на центральной площади Александрии. Останки спрятали в специально построенную гробницу. Сейчас от нее и следов не осталось. Примерно известно только место, где она находилась: где-то между Набережной 26 июля и греко-римским музеем. Теперь здесь пролегают шумные современные улицы, с потоком автомобилей, конторами и банками. Асфальт и гранитная плитка набережной плотно закрывают ту землю, которая была второй родиной для беспокойного и честолюбивого сына Македонии. Туристы бродят по залам греко-римского музея, рассматривая остатки мраморных колонн и статуй, базальтовых барельефов и мозаик.
Александр поручил своему придворному архитектору составить «перспективный», как теперь говорят, план развития города. Александр — македонянин — не любил Афины, город, покоренный еще его отцом. Афины были сломлены силой оружия. Но последнее слово все равно осталось за Афинами: македонянам нечего было противопоставить философии, науке и искусству, высокому вкусу и античной элегантности «мирового города». У них не было своих мыслителей и ученых. Александр сам испытал на себе влияние афинской цивилизации. Он был пропитан ее идеями и принципами. Недаром его воспитателем был Аристотель. Когда Александр, один из самых честолюбивых деятелей древней истории, привел свою армию в Африку и Азию и покорил египтян, персов и другие народы силой македонского оружия, цивилизация, которую он насаждал на завоеванных территориях была, по существу, греческой, афинской. И тут Александр ничего не мог поделать… Он принес в Азию культуру того греческого города, который был основным центром сопротивления македонской династии.
Александр, победивший десятки царей, взявший штурмом сотни городов, был побежден одним ироническим словом нищего философа Диогена, городским чудаком, с фонарем в руках искавшим человека. Диоген предложил «отойти и не заслонять солнце» ему, всемогущему Александру, когда тот опросил, что он может сделать для него. Оказывается — ничего, Александр не может облагодетельствовать нищего философа. Его ответ сразу выявил приоритет разума над силой и богатством.
Тогда Александр решил, что Афины должны быть побеждены и в этой области. Александрия станет новым центром цивилизации, средоточием искусств, науки и ремесел, источником новых культурных веяний в гигантской империи, простирающейся от Нила до Ганга. Интуитивно Александр стремился к синтезу культур и цивилизаций.
Конечно, были и другие, не менее важные причины, побудившие Александра Македонского основать этот город. Среди них — стремление закрепиться в Египте, создать прочную опору для дальнейшего продвижения на Восток. «Это не было чисто идеалистическим замыслом, — пишет англичанин Фостер. — Скорее можно говорить об удачном соединении этого замысла с практическими целями Александра. Он нуждался не только в столице для создания им нового Египетского царства, но и в базе, способствующей установлению прочных связей этого царства с Македонией. Место, выбранное для строительства Александрии, оказалось очень удачным — прекрасный залив, чудный климат, свежая вода и близость Нила, а через него — остального Египта»[56].