С тех пор полное попечение об Алеше Толстом и воспитание его взял на себя Алексей Алексеевич Перовский. Шестинедельным Алешу увезли в Черниговскую губернию и там, в Почепе, в имении матери — Блиставе, в имениях Перовского — Погорельцах и Красном Роге, проходили его детские годы.
Больше всего жили в Красном Роге, и едва ли не вся жизнь Толстого связана с этим имением, с деревянным охотничьим замком, построенном для Кирилы Разумовского по проекту знаменитого Растрелли, с парком, где среди высоченных лип чувствуешь себя как в кафедральном соборе, с речкой Рожком, крестьянскими полями и бесконечным брянским лесом, с той природой, которая потом была воспета поэтом.
Толстой вспоминал: «С шестилетнего возраста я начал марать бумагу и писать стихи — настолько поразили мое воображение некоторые произведения наших лучших поэтов, найденные мною в каком-то толстом, плохо отпечатанном и плохо сброшюрованном сборнике в обложке грязновато-красного цвета. Внешний вид этой книги врезался мне в память, и мое сердце забилось бы сильнее, если бы я увидел ее вновь. Я таскал ее за собой повсюду, прятался в саду или в роще, лежа под деревьями и изучая ее часами. Вскоре я уже знал ее наизусть, я упивался музыкой разнообразных ритмов и старался усвоить их технику. Мои первые опыты были, без сомнения, нелепы, но в метрическом отношении они отличались безупречностью».
Руководил образованием племянника с помощью целой орды гувернеров и учителей Алексей Перовский. В эти же годы Перовский создал все главные свои произведения. Каким-то образом он, наездами из своих имений, выполнял еще и обязанности попечителя Харьковского учебного округа. Во время отъездов он вел с племянником трогательную переписку, называя его Алешенькой, Алехашечкой, Алеха-шей, Алеханчиком, Ханочкой...
Барчук ни в чем не знал отказа. В конце 1824 года Перовский пишет из Крыма: «Я нашел здесь для тебя маленького верблюденка, осленка, и также маленькую дикую козу, но жаль, что мне нельзя будет взять их с собою в бричку, а надобно будет после послать за ними. Маленького татарника я еще не отыскал, который бы согласен был к тебе ехать»5.
Через несколько месяцев он благодарит племянника из Петербурга за присылку басни «про льва да про мышку, и за две песни про султана да про мужика с казаком». Детские стихи Толстого не сохранились, но следы того, что их было много, есть в письмах Перовского.
Заботливость Перовского особенно питала возникшие потом слухи о его отцовстве.
Любопытно, что еще только собирая материалы для книги об А. К. Толстом, А. А. Кондратьев называет поэта «племянником» Перовского, подчеркивает кавычками свое согласие с легендой18. Но уже через несколько лет в своей книге он писал:
«Всякий изучавший характер Толстого знает, какою благородною прямотою он обладал, как противна ему была всякая ложь и как поэтому невероятно, чтобы он мог в письмах к любимому и любящему его человеку употреблять фальшивое выражение (в письмах А. К. Толстой называл А. А. Перовского дядей.— Д. Ж.).
В пользу того, что поэт искренно считал себя не Перовским, а Толстым, имеется много доказательств. Например, он всю жизнь носил на пальце перстень с резным изображением родового герба графов Толстых, чего ни за что не стал бы делать, если бы хоть сколько-нибудь
сомневался в своем происхождении. По словам лица, его близко знавшего, поэт с жаром доказывал в одном споре талантливость, присущую фамилии Толстых. Он поддерживал отношения с дядей своим, известным скульптором Ф. П. Толстым...
В обстоятельства, вызвавшие разрыв его родителей, Толстой был посвящен одною из заинтересованных сторон, и, по-видимому, объяснения матери носили весьма пристрастный характер. Следствием таких объяснений было то, что поэт почти всю жизнь избегал встречаться с отиом. Они помирились уже перед самой смертью последнего.
Даффингер. Алексей Алексеевич Перовский. Миниатюра.
Несмотря на то что Алексей Толстой считал отца виновником семейного разрыва и не мог ему простить какого-то проступка перед графиней Анной Алексеевной, мы имеем, однако, сведения, что он оказывал гр. Константину Петровичу материальную поддержку. Отец поэта был человек слабохарактерный, мягкосердечный, религиозный и никому не отказывавший в денежной помощи.
Поэтому он сам постоянно нуждался и не мог отказаться от той пенсии, которую ему назначал его богатый сын».
Пока книга Кондратьева печаталась, в «Новом времени» появилась статья М. Жемчужникова «Легенда о происхождении графа Алексея Константиновича Толстого», в которой, помимо прочего, говорилось: