Впереди у алжирцев были еще годы кровавой войны, а у Анри Аллега — три долгих года «предварительного заключения». Затем скорый и неправый судебный фарс, приговор — десять лет тюрьмы. Но распилены оконные решетки в тюремном лазарете, мечутся одураченные надзиратели по тюрьме, полицейские ищейки — по всей Франции, а «преступник», осужденный за «посягательство на безопасность государства» и намеренный возобновить деятельность запрещенной Алжирской компартии, дышит воздухом свободы в Чехословакии.
Выходит его новая книга «Бойцы в плену», посвященная узникам колониальных тюрем и концлагерей, рассказывающая о пытках, о глумлении над человеческим достоинством, о подлых убийствах борцов, но и об их стойкости и вере в святое дело независимости и свободы. Как и «Допрос под пыткой», книга оптимистична. «Что будет построено на месте тюрьмы?» — рассуждают пленники, и Анри Аллег предлагает: «Лучше всего парк. Пусть радостные голоса ребят свободного Алжира звенят на солнце там, где раздавались лишь крики узников в темницах; пусть звучит счастливый смех матерей там, где в ночи казней слышались ужасные вопли заключенных женщин. За каждого героя, погибшего под пулями или на гильотине, пусть вырастет большое зеленое дерево. За каждое унижение и за каждое страдание пусть вырастет по кусту прекрасных роз! У детей Касбы будет великолепный сад».
Анри Аллег с 1950 по 1955 год был директором газеты «Альже репюбликен» — рупора демократического Алжира, — запрещенной властями, в 1957 году арестован, в 1961 году бежал, в 1962 году вернулся в Алжир и возглавил возрожденную газету с тем же названием.
«Европейцы бежали из страны, — рассказывал Анри Аллег о тех днях в беседе с Виктором Васильевичем Маевским, журналистом-«правдистом», и мною. — Многие буквально обезумели. Они нагружали машины своими пожитками — телевизорами, холодильниками, мебелью — и сбрасывали все это в море — чтобы не досталось арабам. Бросали на произвол судьбы квартиры, дома. По улицам скитались брошенные хозяевами собаки и кошки. Неистовствовали остатки оасовских банд…»
Директор типографии бывшей французской газеты согласился печатать «Альже репюбликен», но потребовал разрешения алжирских властей. Анри Аллег отправился к префекту Алжира, только что вышедшему из тюрьмы.
— Мы намерены выпускать газету.
— Ну и в чем дело? — спросил префект.
— Директору типографии нужна бумага от властей.
— Вы приготовили что-нибудь?
— Да, только поставьте печать.
Префект открыл ящик стола, где лежала целая куча печатей, оставленных французскими властями.
— Какая подойдет?
Поискали, нашли печать, подходившую для данного случая, приложили к бумаге…
Для выпуска газеты имелась бумага, были работники — четыре человека, — но не было денег.
Тогда редакция обратилась с письмом к владельцам лавок, которые до войны распространяли «Альже репюбликен», — а таких по всей стране было около пятисот. В письме говорилось, что редакция приступает к работе. Несмотря на гибель некоторых товарищей, газета будет выходить, и поэтому редакция просит предоставить ей кредит на месяц из расчета стоимости 200 экземпляров газеты в день на каждого кредитора.
Через несколько дней было получено около четырех миллионов франков: таково было доверие к газете!
— «Альже репюбликен» снова здесь! Мы одержали победу, и «Альже репюбликен» снова выходит! — кричали мальчишки, разнося свежие экземпляры газеты»[1].
Но пути руководства независимого Алжира и Алжирской компартии не были одинаковыми. «Альже репюбликен» была объединена с редакцией органа Фронта национального освобождения «Пёпль», и вместо них появилась новая газета «Аль-Муджахид». В 1965 году Анри Аллег переезжает во Францию и начинает работать в «Юманите».
Круг интересов политического журналиста и партийного борца широк и разнообразен. Но пожалуй, можно выделить три взаимодополняющие темы, которые занимают его ум, — борьба народов развивающихся стран за независимость и свободу, разоблачение происков империализма, готового пойти на все ради сохранения своих прибылей, и защита доброго имени Советского Союза от клеветы его врагов.