Когда Николай Александрович Невский в 1915 году отправлялся в Японию на длительную стажировку, он не преминул перед самым отъездом встретиться со Штернбергом, чтобы получить у него последние наставления. Они пришлись очень кстати, когда Невский неожиданно вошел в тесный контакт с айнами.
Айны составили одну из самых ярких страниц в научном творчестве Николая Александровича Невского.
К тому времени, когда Невский оказался на Хоккайдо, айноведение находилось на ранней стадии развития. Ученых, посвятивших себя изучению айнов, и в Японии, и за ее пределами были единицы.
Айны обладали оригинальным и богатым фольклором. Фольклорные жанры были разнообразны: похоронные плачи и любовные песни, загадки, сказки, развитый животный эпос.
Верный наставлениям Л. Я. Штернберга, Невский решил обойтись без переводчика. Наставником его в изучении языка айнов был крупнейший айновед профессор Киндаити Кёсукэ. Помогало и то, что все айны говорили по-японски. За три года, проведенные на Хоккайдо, Невский достиг результатов, которые ставят его в один ряд с такими айноведами, как Батчелор и Киндаити. Его научный авторитет подтверждается и тем, что в 1922 году он был приглашен для чтения лекций по айнскому языку в Киотоский университет.
В 1935 году, уже вернувшись на родину, Н. А. Невский опубликовал некоторые из своих айнских материалов, но большая часть осталась в рукописном виде в его архиве. Они увидели свет лишь в 1972 году — издание «Айнского фольклора» было приурочено к 80-летию со дня рождения ученого.
В Японии Невскому посчастливилось еще раз встретиться со Штернбергом, когда в 1926 году Лев Яковлевич был делегатом Третьего всетихоокеанского научного конгресса в Токио.
В Отару Невский встретился со своей будущей женой Мантани Исо. Девятнадцатилетняя Исо вначале помогала Н. А. Невскому переписывать рукописи, приводила в порядок собранные материалы. В 1922 году Невский уехал из Отару, а она вернулась в отчий дом. Но вскоре, получив письмо от Н. А. Невского, в котором он просил ее приехать к нему, она перебралась в Осака. Официально их брак был зарегистрирован 12 июня 1929 года в советском генконсульстве в г. Кобэ.
С 1922 года Невский живет в Осака. Он — профессор русского языка в Институте иностранных языков. К осакскому периоду жизни ученого (1922—1929 гг.) относятся и углубленные занятия фольклором, этнографией и диалектами островов Мияко, и разработка фольклорных и языковых проблем племени цоу — аборигенов острова Тайвань, и зарождение интереса к тангутике.
Значительный вклад внес Н. А. Невский в изучение культуры, традиций, быта, религиозных верований населения островов Мияко. По-видимому, он заинтересовался островами Мияко, когда встретился в кружке Янагида в Токио с уроженцами этих отдаленных мест, людьми, которые обучались в высших учебных заведениях столицы и проявляли интерес к изучению родного края. Невский побывал на островах Мияко трижды — в 1922, 1926 и 1928 годах. В то время из Наха — главного города острова Окинава — курсировали в летнее время два небольших судна. Но как же долог был путь до Наха из Осака! Сначала — полсуток в сидячем вагоне, потом переправа на остров Кюсю через Симоносекский пролив на пароме, снова поездом до Кагосима, а оттуда — двое суток, до Окинавы, до Наха. Здесь Невский пересаживался на «Мияко-мару» или «Яэяма-мару», доставлявшие его на острова. Впрочем, тягот путешествия он не замечал. Не расставаясь с путевым дневником, Николай Александрович неустанно трудился. Талантливый ученый, он тяготился праздностью, труд был для него постоянной потребностью.
В результате поездок был собран уникальный материал. Одна за другой в журнале «Миндзоку» появляются работы Невского. Вклад Невского в освоение культуры Мияко был велик, но, к сожалению, при жизни ученого на русском языке никаких публикаций по Мияко сделано не было[118].
В самостоятельной работе во время поездок Невскому особенно помогало его поразительное владение не только литературным японским, но и диалектами. О том, что Невский обладал особым «лингвистическим» даром, говорят все, кто знал его лично. Академик В. М. Алексеев подчеркивал также, что Николай Александрович принадлежал к «редкому типу» исследователей, которые все свое внимание сосредотачивают на «трудных и редко стоящих на очереди» проблемах, а не тех, которые «выглядят наиболее эффектно» для непосвященных.
Одной из таких трудных проблем было исследование языка племени цоу.
Летом 1927 года Невский предпринял поездку на остров Тайвань к полудиким племенам, аборигенам острова. Что влекло его туда? Стремление зафиксировать язык и фольклор вымирающего племени? А может быть, он ставил перед собой более широкие задачи? Например, связать воедино в своих исследованиях всю цепь тихоокеанской островной гряды, начиная с Хоккайдо, вплоть до максимально доступных ему южных островов? Ведь еще в 1916 году Н. А. Невский писал, что конечной целью своей работы полагал бы «найти исходные пункты зарождения мифов, иначе — мифологические центры внутри страны, и таким образом определить ход территориального развития мифов». Это, возможно, позволило бы ему сделать большие обобщения: «Найденные центры, рассматриваемые в связи с историей сношения Японии с иностранными государствами, помогут, может быть, найти вообще места зарождения данных мифов и тем самым прольют свет на происхождение самой японской нации или, по крайней мере, осветят древнюю историю народа».
118
В 1978 году по архивным материалам вышла в свет книга: