В середине 1919 г. в армиях Колчака были созданы осведомительные органы с задачей содействовать «подъему духа» войск и населения, непримиримому отношению к большевикам. По мере военных неудач колчаковские генералы становились все более жестокими. 12 октября 1919 г. генерал К. В. Сахаров (1881–1941), командующий Западной армией, издал приказ, требовавший расстрела каждого десятого заложника или жителя, а в случае массового вооруженного выступления против армии — расстрела всех жителей и сожжения селения дотла[333]. Колчаковские осведомители-пропагандисты преподносили акты репрессий как меры, необходимые для установления «законности и порядка». На деле это было оправдание того же произвола и беззаконности властей, того же, что делали и красные. Режим террора вызывал ответные действия крестьян, становившихся партизанами, дестабилизировал режим.
Воспоминания участников и очевидцев гражданской войны в Сибири свидетельствовали о преступной террористической деятельности многих колчаковских генералов, особенно атаманов Г. М. Семенова и И. М. Калмыкова. Американский генерал В. Грэвс вспоминал: «Солдаты Семенова и Калмыкова, находясь под защитой японских войск, наводняли страну подобно диким животным, убивали и грабили народ, тогда как японцы при желании могли бы в любой момент прекратить эти убийства. Если в то время спрашивали, к чему были все эти жестокие убийства, то обычно получали в ответ, что убитые были большевиками, и такое объяснение, очевидно, всех удовлетворяло. События в Восточной Сибири обычно представлялись в самых мрачных красках и жизнь человеческая там не стоила ни гроша.
В Восточной Сибири совершались ужасные убийства, но совершались они не большевиками, как это обычно думали. Я не ошибусь, если скажу, что в Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось сто человек, убитых антибольшевистскими элементами». Грэвс сомневался в том, чтобы можно было указать за последнее пятидесятилетие какую-либо страну в мире, где убийство могло бы совершаться с такой легкостью и с наименьшей боязнью ответственности, как в Сибири во время правления адмирала Колчака. Заключая свои воспоминания, Грэвс отмечал, что интервенты и белогвардейцы были обречены на поражение, так как «количество большевиков в Сибири ко времени Колчака увеличилось во много раз в сравнении с количеством их к моменту нашего прихода»[334].
В воспоминаниях тех, кто пережил годы гражданской войны, особенно недобрую память оставили отряды разных атаманов, предпочитавших действовать от имени регулярных армий. На Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке это были Б. В. Анненков (1890–1927), в конце 1919 г. командующий отдельной семиреченской армией Колчака; А. И. Дутов (1879–1921), командующий оренбургской армией; Г. М. Семенов (1890–1946), в конце 1919 г. — главком всех тыловых войск армии Колчака; и другие, более мелкие атаманы, несмотря на дарованные им Колчаком генеральские звания: И. М. Калмыков (?—1920), И. Н. Красильников(1880—?).
333
См.: Партия в период иностранной военной интервенции и гражданской войны (1918–1920). Документы и материалы. M., 1962. С. 357. К. В. Сахаров (1881–1941), генерал, участник мировой и гражданской войн, эмигрировал в Германию, автор нескольких работ, в том числе «Белая Сибирь» (Мюнхен, 1923). Полагал, что белое движение в России являлось прообразом германского фашизма. Он писал: «Белое движение в самой сущности своей являлось первым проявлением фашизма… Белое движение было даже не предтечей фашизма, а чистым проявлением его». Сахаров К. В. Белая Сибирь. С. 314. Судя по приказам Сахарова в 1919 г., его роднили с фашизмом беспощадность к людям, презрение к «недочеловекам» по его мнению. В 1938 г. Сахаров выпустил в Германии книгу, полную ненависти к чехословацким легионерам («каины славянства»), Sakharow K. Die tschechoslowakischen legioner in Sibiren. Berlin, 1938.
334
Грэвс В. Американская авантюра в Сибири. 1918–1920. М., 1932. С. 80, 175, 237. О белом терроре говорил во время слушаний комиссии американского сенатора Овермэна 22 февраля 1919 г. сочувствующий большевикам журналист Альберт Рис Вильямс: «Белый террор — это тот, который существует в местах, где советская власть свергнута. Вспомните рассказ м-ра Аккермана в „Нью-Йорк таймсе“. В одной из своих корреспонденции он приводит эпизод, когда поезд, отошедший с Урала с 2100 пленными большевиками, прибыл в Николаевск с 1300. Он спросил, что стало с остальными, и узнал, что в поезде отсутствовали какие бы то ни было гигиенические условия, а также продовольствие, и эти люди либо умерли от голода, либо покончили с собою, либо были убиты при попытке к бегству. Он сообщил, что пленные умирали на руках работников американского Красного Креста, когда последние снимали их с поезда. Это преступление, как и многие другие, лежит на совести врагов советской власти. Тот же корреспондент Аккерман рассказывал, что Калмыкову было разрешено идти впереди наступающих союзников, причем он действовал с такой беспощадной жестокостью, что люди не осмеливались даже убирать трупы расстрелянных им жертв. Трупы оставались лежать на улицах, покинутые на съедение собакам. В Хабаровске 16 советских учителей, которые преподавали детям по новому методу… были скошены пулеметами, и кровь учителей обагрила цветочные грядки, которые они сделали со своими учениками… Я знаю, что мы живем в очень неспокойное время. Но призовите на суд истории с одной стороны большевиков, обвиняемых в красном терроре, а с другой стороны — белогвардейцев и черносотенцев, обвиняемых в белом терроре, и предложите им поднять руки, мозолистые и загрубелые от работы руки крестьян и рабочих будут сиять белизной по сравнению с обагренными кровью руками этих привилегированных леди и джентльменов». Октябрьская революция перед судом американских сенаторов. M. -Л., 1927. С. 111–112. Калмыков И. М. (? —1920), в 1919 г. — начальник Уссурийской отдельной бригады.
М. Г. Александров, комиссар красногвардейского отряда в Томске. Был арестован колчаковцами, заключен в томскую тюрьму. В середине июня 1919 г., вспоминал он, из камеры ночью увели 11 рабочих. Никто не спал. «Тишину нарушали слабые стоны, которые доносились со двора тюрьмы, слышны были мольбы и проклятья… но через некоторое время все стихло. Утром уголовные нам передали, что выведенных заключенных казаки рубили шашками и кололи штыками на заднем прогулочном дворе, а потом нагрузили подводы и куда-то увезли». Александров сообщил, что затем был отправлен в Александровский централ под Иркутском и из более тысячи там заключенных красноармейцы в январе 1920 г. освободили только 368 человек. В 1921–1923 гг. Александров работал в уездной ЧК Томской области. РГАСПИ, ф. 71, оп. 15, д. 71, л. 83-102.