«Алабама продолжала свой курсъ, сопутствуемая штормами; снасти ея напрягались, штуръ-тросъ дергало все время до 11 марта, когда открылся мысъ. Здѣсь она держалась до 20 марта, на пути судовъ, шедшихъ попутными штормами по 10 и 12 узловъ и могла видѣть ихъ только за милю отъ себя.
Прибывъ въ столовую бухту, капитанъ Сэмсъ узналъ о задержанiи «Тускалузы» и по этому поводу тотчасъ же послалъ письмо адмиралу Уокеру[22].
Съ мыса она вышла 25 числа и взяла курсъ въ Европу. 29-го марта капитанъ Сэмсъ продолжаетъ такъ свой дневникъ:
«Наконецъ я имѣю свободное время, чтобы прочесть послѣднiе газеты, полученныя на мысѣ. Правительство Соединенныхъ Штатовъ, народъ и съ ними вмѣстѣ англiйская пресса кажется пришли къ тому заключенiю, что мы окончательно поражены и что война скоро кончится! Линкольнъ дошелъ до того даже, что предписывалъ условiя, на которыхъ наши штаты могутъ снова вступить въ союзъ, т. е. новую организацiю правительства штатовъ, заключающихъ одну десятую часть народа. Конечно, заблужденiе этихъ людей нельзя считать дѣйствительнымъ. Никакая земная сила не въ состоянiи подчинить южные штаты, хотя нѣкоторые изъ нихъ по своему малодушiю, отпали и за одно съ янки ведутъ войну противъ своихъ же. Исторiя заклеймитъ ихъ прозвищемъ измѣнниковъ и трусовъ. Что же касается до тона англiйской прессы, я не удивляюсь ему — Англiя очень богата, чтобы не быть великодушной: она смотритъ на нашу войну, какъ на кулачный бой; одному кричитъ ура! а другаго одобряетъ».
«Съ 29-го марта до 22-го апрѣля ничего заслуживающаго вниманiя не было, исключая 16-го числа, когда Алабама получила извѣстiе черезъ шкипера одного французскаго судна, что на островахъ Чинча не было ни одного французскаго судна, тогда какъ въ iюлѣ 1863 года тамъ стояло ихъ отъ семидесяти до восьмидесяти. Цѣлые томы можно было бы написать объ ужасѣ, который производила Алабама своимъ крейсерствомъ. Ночь на 23 апрѣля была вся посвящена погонѣ за иностраннымъ судномъ, которое только къ разсвѣту было настигнуто. На поднятый флагъ Соединенныхъ Штатовъ оно отвѣтило тѣмъ же; къ нему послали шлюпку и взяли его въ плѣнъ. Это было судно «Рокингам» съ грузомъ гуано. Алабама употребила его сначала вмѣсто щита, а потомъ сожгла. Грузъ значился нейтральнымъ, но капитанъ Сэмсъ осмотрѣлъ судовыя бумаги и пишетъ по этому поводу въ своемъ дневникѣ:
«Судно по регистру и флагу принадлежитъ Соединеннымъ Штатамъ и идетъ изъ Коллао въ Коркъ съ грузомъ гуано. Въ бумагахъ показано, что это гуано погружено компанiей «Guano Consignement» для Великобританiи, Нѣкто Джозефъ А. Данино, подписывающiйся за Данино и Маскоза, свидѣтельствуетъ, что гуано принадлежитъ перувiанскому правительству и дѣйствующiй консулъ ея британскаго величества въ Лимѣ свидѣтельствуетъ, что Джозефъ А. Данино явился къ нему и «добровольно объявилъ», что вышеупомянутая подпись дѣйствительно принадлежитъ ему, а также что грузъ дѣйствительно есть собственность перувiанскаго правительства.
«Такъ какъ» продолжаетъ Сэмсъ, это единственное свидѣтельство нейтральности груза между бумагами, и при свидѣтельствѣ никто ни въ чемъ не присягаетъ, то все это не имѣетъ никакой силы. Судно есть собственность непрiятеля, а изъ этого истекаетъ, что и грузъ непрiятельскiй; ежели бы онъ принадлежалъ нейтральнымъ владѣльцамъ, то они обязаны были бы доказать свое право присяжными свидѣтельствами. Это статья закона до того хорошо извѣстна, что отсутствiе присяги можно принять за невозможность подтвердить ею фальшиваго документа. Судно и грузъ приговорены».
«Послѣ этого плѣна, въ тотъ же мѣсяцъ, 27-го числа, послѣдовалъ другой — судно «Тайкунъ», и такъ какъ на немъ не было никакого притязанiя на нейтральность груза, то судно сожжено. Это, какъ впослѣдствiи оказалось, было послѣднимъ призомъ Алабамы. Послѣ него, до самаго Шербурга, она встрѣтила девятнадцать судовъ, но ни одного американскаго. Если подумать только, что храбрый крейсеръ взялъ не менѣе шестидесяти пяти судовъ, то не удивительно, что появленiе янки флага на океанскихъ волнахъ дѣлалось рѣдкостью.
«Отъ 25 мая до 10 iюня Алабама все подавалась къ сѣверу и въ этотъ день подошла уже къ Лизарду и брала лоцмана для проводки каналомъ. «Я почувствовалъ» пишетъ Сэмсъ, «большое облегченiе, когда онъ прiѣхалъ, до того былъ изнуренъ отъ холода и лихорадки и не имѣлъ болѣе никакой физической возможности выдерживать влiянiе погоды и бодрствованiе ночью. Итакъ, благодаря Всемудрому Провидѣнiю, Алабама крейсировала успѣшно».
Когда капитанъ Сэмсъ писалъ эти строки, то вѣроятно и не воображалъ, что крейсерство его такъ скоро должно кончиться. 11 числа утромъ онъ вошелъ въ Шербургъ. Черезъ два дня было получено извѣстiе, что въ короткое время придетъ туда «Кирсэджъ», — извѣстiе, которое на слѣдующiй же день подтвердилось появленiемъ этого судна.
ГЛАВА XXXVI
Кирсэджъ. — Приготовленiя къ бою. — Броненосецъ. — Состоянiе Алабамы. — Выходъ съ рейда. — Deerhound. — Рѣчь капитана. — Боевыя силы противниковъ. — Планъ дѣйствiй. — Бой. — Жаркiй огонь. — Серьезное поврежденiе. — Конецъ Алабамы. — Неустрашимость команды. — Участiе Deerhound. — Непрiятельскiя шлюпки. — Заключенiе.
Судьбою было назначено Алабамѣ не видѣть своихъ портовъ, портовъ своего государства, котораго флагъ она съ честью носила столько времени!
Послѣднiя строки дневника Сэмса такъ интересны, что мы не можемъ позволить себѣ пройти ихъ молчанiемъ. Помѣщаемъ ихъ передъ описанiемъ дуэли, которою заканчивается исторiя знаменитаго въ своемъ родѣ судна. Его подвигамъ и славѣ можетъ позавидоать всякое судно, вышедшее въ море. Оно освѣщаетъ своими подвигами героическую исторiю конфедеративныхъ штатовъ.
«Во вторникъ 14-го iюля капитанъ Сэмсъ пишетъ:
«Появленiе Кирсэджа въ 11 ч. утра въ восточномъ проходѣ брекватера произвело большое волненiе на моемъ суднѣ. Послалъ немедленно на берегъ заказать уголь (сто тоннъ), спустилъ реи съ бизань-мачты и всѣ брамъ-реи; вообще проготовляюсь къ бою.
«Среда, iюня 15. Адмиралъ прислалъ своего адъютанта сказать, что мои просьбы по поводу исправленiй онъ считаетъ уже недѣйствительными, такъ какъ я хлопочу о погрузкѣ угля; я согласился съ нимъ. Сегодня, послѣ обѣда, началъ грузить уголь, «Кирсэджъ» еще у входа; ему не позволятъ взять къ себѣ плѣнныхъ, которыхъ я свезъ на берегъ; я просилъ объ этомъ адмирала. Вчера послѣ полудня послалъ увѣдомленiе флагъ-офицеру Бэрроу, что намѣреваюсь выйти въ море, чтобы вызвать непрiятеля на бой, и что приведу въ исполненiе свое намѣренiе какъ только окончу приготовленiя; подобную же записку послалъ консулу Соединенныхъ Штатовъ черезъ г. Бонфиса. Моя команда хорошо настроена: сопкойствiе и рѣшимость преобладаютъ какъ въ офицерахъ, такъ и въ нижнихъ чинахъ. Сраженiе, безъ сомнѣнiя, будетъ упорное: оба судна почти одинаковы по боевой силѣ, но я не считаю себя въ правѣ отклонить бой. Богъ да защититъ праваго и да ниспошлетъ благословенiе на души тѣхъ, которые погибнутъ!»
Нѣкоторые отрицаютъ, что капитанъ «Кирсэджа» послалъ вызовъ Алабамѣ. Въ самомъ дѣлѣ Сэмсъ самъ ничего объ этомъ не говоритъ. Посмотримъ, что дѣлалъ теперь «Кирсэджъ»: судя по изложенному выше, онъ вошелъ въ брекватеръ съ восточной стороны, а между тѣмъ одинъ французскiй капитанъ говоритъ, что около 11 ч. утра во вторникъ онъ видѣлъ его уже проходящимъ брекватеръ уже съ западной стороны. Этого маневра уже достаточно для того, чтобы повѣрить, что со стороны «Кирсэджа» былъ сдѣланъ вызовъ; этотъ маневръ обнаруживалъ не только вызовъ, но и какое то презрѣнiе къ противнику. Офицеръ, о которомъ мы только что упомянули, прибавляетъ: «въ это время всякiй могъ видѣть броню «Кирсэджа». Да, послѣ происшествiя, все легко видѣть, а до него никому и въ голову не пришло; находили, правда, нѣкоторые, что поперечное сѣченiе «Кирсэджа» что-то очень велико, но такъ какъ онъ глубоко сидѣлъ въ водѣ, то и это не бросалось въ глаза. Офицеры Алабамы свидѣтельствуют, что они никакой брони у своего врага не замѣчали. За гранцей ходили о бронѣ «Кирсэджа» самые разнообразные слухи, но ни одинъ изъ нихъ не заслужваетъ вниманiя. Самъ капитанъ Сэмсъ, за годъ до этой встрѣчи, видѣлъ «Кирсэджъ» и никакой брони его критическому морскому глазу не представлялъ бортъ непрiятеля, а потому теперь онъ не придавалъ никакого значенiя доходившимъ до него слухамъ объ искуственной защитѣ бортовъ противника и считалъ эти слухи не болѣе какъ рейдовыми сплетнями, съ которыми онъ успѣлъ хорошо освоиться, пробывъ такъ долго въ крейсерствѣ.
«Кирсэджъ» былъ старымъ врагомъ Алабамы, — онъ постоянно преслѣдовалъ ее, и новое появленiе его, теперь, какъ, впрочемъ, пишетъ и самъ Сэмсъ, поневолѣ произвело большое волненiе на Алабамѣ.