Голубинский справедливо усматривал в этом и подобных ему сюжетах отражение знакомого нам соперничества между латинской и греческой церквами: «латыняне» претендовали на первенство в обращении Руси, связывая его с известными и бывавшими на Руси миссионерами — Бруно или Олавом Трюггвасоном (о котором речь пойдет ниже).
3. Язычник или христианин?
Тем не менее в историографии интенсивно обсуждается проблема крещения Ярополка, его христианского имени и т. п. Основанием для этого служит информация, содержащаяся в поздней Никоновской летописи, составленной в XVI в., когда летописцы стремились дополнить древнее летописание на основании известных им средневековых хроник. Иногда сведения о событиях, происходивших в княжение, скупо освещенное древними летописями, составлялись по аналогии с деяними князей, описанными более подробно. Так, о княжении Ярополка под 979 г. говорится, что к нему пришли послы от греческого царя «и яшася ему по дань, якоже и отцу его и деду его». В то же лето, говорится дальше, к Ярополку пришли послы из Рима от папы. Ни об этих посольствах, ни о крещении Ярополка не говорится в других источниках. Правда, в генеалогии швабского рода Вельфов сохранилось смутное предание о браке дочери графа Куно и некоего «короля ругов» — Руси. Куно был свойственником Оттона I и Оттона И, современника Ярополка: если считать, что его дочь вышла за Ярополка и в связи с этим прибыло посольство из Рима, то естественно полагать, что русский князь принял крещение (по римскому обряду) и христианское имя (Петр, как полагает в недавней работе Назаренко). Тогда в геополитическом раскладе 970-х гг. киевский князь оказывался естественным союзником императора Оттона, его же новгородский соперник Владимир должен был тяготеть к союзу с противником Германской империи, Чехией: это тем более правдоподобно, если учесть, что среди жен Владимира, перечисленных «Повестью временных лет», упоминается чешка. Но если состоялся «дипломатический» брак между союзными династиями, то и Владимир должен был принять крещение лет за 15 до крещения Руси (иначе за него не отдали бы «чехиню»). Это заставило бы переписывать всю летописную историю русского христианства.
Еще более сомнительный источник, чем Никоновская летопись, представляет собой «История Российская» Татищева. Там историк, основывающийся на упомянутой Иоакимовской летописи, утверждает даже, что Ярополк «нелюбим есть у людей, зане христианом даде волю велику». Официозный историограф стремился продемонстрировать легитимность захвата Владимиром княжеского стола у брата, не любимого народом. Теми же словами он описывает вокняжение Владимира Мономаха в 1113 г., только его предшественник киевский князь СвятопоЛк якобы дал волю уже не христианам, а евреям[12]…
Иоакимовская летопись вообще опускает описание языческого периода в деятельности Владимира, рассказывая лишь о крещении Руси и Новгорода.
Но Владимира до знаменитой женитьбы на царевне Анне нельзя было заподозрить в заключении христианского брака. Летописец сетовал, что князь был одержим похотью и держал множество жен и наложниц в подвластных ему городах и селах — их число было равно числу наложниц библейского Соломона. Среди них были болгарыня и даже греческая монахиня, которую привел с Балкан Святослав и сделал наложницей Ярополк: от нее родится зачатый Ярополком Святополк Окаянный (греховный сын двух отцов). Гарем Владимира напоминает о рассказе о правителе Руси, переданном Ибн Фадланом:
«Русский князь не имеет никакого другого дела, кроме как сочетаться с девушками, пить и предаваться развлечениям. У него есть заместитель, который командует войсками, нападает на врагов и замещает его у его подданных».
Здесь же арабский дипломат описывает и быт хакана, или «большого хакана» хазар, который является на глаза подданным лишь раз в четыре месяца и обитает со своими женами и наложницами во дворце, доступ в который открыт лишь для его заместителя, именуемого хакан-бех. Очевидно, языческие русские правители подражали быту восточного владыки (поскольку они претендовали на его власть) и брали в наложницы женщин покоренных ими народов.