Доминиканский монах Джордано Бруно (1548–1600) много путешествовал и был одним из тех, кто наиболее активно содействовал распространению эзотеризма в Европе. Находясь под сильным влиянием произведений своих соотечественников Марсилио Фичино и Пико делла Мирандолы, а также Генриха Корнелия Агриппы, он переосмысляет Герметический свод. В книге «Изгнание торжествующего зверя» (1584) он приходит к утверждению, что египетский герметизм превосходит христианство. В начале этой книги он описывает совет богов, обсуждающих всеобщую реформу человечества, которая предполагает возвращение к религии египтян[36]. Тема необходимости глобальной реформы окажет огромное влияние, в частности на Траяно Боккалини и его «Новости Парнаса». Одна из глав этой книги вскоре будет использована как предисловие к Fama Fraternitatis. Бруно более близок к Фичино, нежели христианские каббалисты, он недолюбливает евреев и, как следствие, отвергает каббалу. Он отказывается от фигуры христианского мага и отдает предпочтение египетской магии Асклепия. Он считает, что христиане заимствовали символ креста у египтян и предрекает возвращение к египетской религии. Бруно проповедовал свои идеи в Германии при дворе императора Рудольфа II и в Англии. Джордано Бруно – яркая личность, он написал множество книг на самые разные темы. Его теологические и научные концепции (например, представление о бесконечности Вселенной, заимствованное у Николая Кузанского) станут причиной преследований со стороны инквизиции, он закончит свою жизнь на костре в 1600 г.
Страница из книги De Occulta Philosophia (1510) Генриха Корнелия Агриппы
Герметизм поначалу почти не был известен в Германии. Он приобретает большое влияние при дворе императора Рудольфа II, которого современники называли также немецким Гермесом Трисмегистом. Это произошло благодаря алхимику Михаэлю Майеру и астроному Кеплеру, которые были знатоками Герметического свода. История европейской алхимии делится на два больших периода: XII в., время, когда она возникла, и Ренессанс, эпоха ее расцвета и развития, причем особую роль в этом сыграла Германия, в которой в XVI в. случилось настоящее «спагирическое наводнение»[37]. Именно в это время появляются большие антологии алхимических текстов, такие как знаменитый «Химический театр» (Theatrum chemicum, 1602), и первые алхимические словари, потребность в которых определялась проявившейся тогда необходимостью углубления и синтеза знаний. Важным представляется тот факт, что алхимия в XVI в. обогатилась новыми характерными чертами. Теперь она почти не интересуется изготовлением золота и переключает внимание на мощную духовную составляющую, она включает медицинский аспект и стремится стать всеобъемлющей наукой. Она также претендует на объяснение истории Творения, трагической космогонии, приведшей к грехопадению не только человека, но и Природы. Таким образом, алхимик теперь становится целителем человека, он помогает ему обновиться, возродиться для духовной жизни, но он также и целитель Природы, заботящийся о ней и совершенствующий ее. Познание, рассматриваемое как «со-рождение», «воз-рождение», и Природа теснейшим образом связаны в этой алхимии (термин «природа», «натура» происходит от лат. natura – причастие будущего времени от nascor – рождаться).
Титульный лист Theatrum Chemicum, том 1, издание 1659 г. Это монументальное произведение впервые было опубликовано Лазарем Цецнером в 1602 г. (3 тома). Эта книга – энциклопедия алхимии – переиздавалась несколько раз в период с 1613 по 1661 г., к последнему изданию она увеличилась до шести томов
Парацельса (1493–1541) можно с уверенностью назвать самой яркой фигурой ренессансной алхимии. Его труд представляет собой колоссальную по приложенным усилиям попытку систематизации всех знаний своей эпохи. Он смог чрезвычайно глубоко проникнуть в саму сущность астрологии, алхимии, магии и народных традиций[38]. Как врач он выступает против малоэффективных идей Галена, царивших в медицине того времени. В трактатах Volumen medicinae paramirum и Opus paramirum он излагает основы новой медицины. Теория о человеке как микрокосме, предложенная Эриугеной, теперь обретает новый смысл. По Парацельсу, философия есть открытие невидимой Природы. Для него Природа имеет важнейшую функцию, поскольку, как ранее Господь говорил с человеком через Писания, так сейчас Он говорит с нами через Природу. Поэтому следует внимательно изучать Книгу Природы. Согласно Парацельсу, человек способен раскрыть Природу в ее полноте. Действительно, Природа пребывает незавершенной, непознанной, в то же время она может прийти к полноте в человеке, рожденном, чтобы вести ее к совершенству. Алхимик, стремясь понять законы Природы, ведет диалог с Творением. Таким образом, свет, сокрытый в Природе, открывается и просветляет человека. Но человек не может достичь этого без специальной подготовки, без духовного перерождения. Как отмечает Ролан Эдигоффер, Парацельс своеобразно раскрывает эту трансформацию в «Книге о воскресении и теле славы» (Liber de resurrectione et corporum glorificatione, 1533). Он могократно комбинирует (17 раз на десяти страницах!) символы Розы и Креста, связывая их с алхимической трансмутацией и воскресением. Он пишет: «Истинное золото есть то, что выходит очищенным из огня […] Таким образом, во время воскрешения, когда нечистое будет отделено от чистого, родится новое тело, которое, будучи более светозарным, чем солнце, будет названо телом славы». Воскресение Христа – «прообраз нашего воскресения, […] от него и в нем мы воскреснем, как роза возрождается из подобного ей семени»[39]. Парацельс – мыслитель огромного масштаба, и если мы здесь подчеркиваем только некоторые аспекты его мысли, то только потому, что именно они найдут очевидный отзвук в Fama Fraternitatis и Confessio Fraternitatis.
38
О Парацельсе см.:
39
Цит. по: