– Вы должны мне за десять дней. А это почти сто рупий.
– Да, я понимаю, и надо же такому случиться. – От отчаяния Себастьян тщетно пытался улыбаться. И тут в общем шуме голосов выделился чей-то один:
– Погодите-ка чуток. – Повернувшись как по команде, Себастьян с индусом увидели крупного мужчину средних лет, с красной физиономией, говорившего с весьма приятным американо-ирландским акцентом. – Мистер Олдсмит – я не ослышался?
– Совершенно верно, сэр. – Себастьян инстинктивно ощутил, что у него наметился союзник.
– Незаурядное имя. Уж не доводитесь ли вы родственником мистеру Фрэнсису Олдсмиту, английскому коммерсанту, торговцу шерстью из Ливерпуля? – вежливо поинтересовался Флинн О’Флинн. Он уже успел хорошенько ознакомиться с рекомендательными письмами Себастьяна, которые передал ему Рашид эль-Кеб.
– Боже праведный! – не помня себя от счастья, воскликнул Себастьян. – Вы знакомы с моим отцом?
– Знаком ли я с Фрэнсисом Олдсмитом? – чуть было не расхохотался Флинн, но тут же опомнился. Их знакомство начиналось и заканчивалось именной бумагой, на которой были написаны рекомендательные письма. – Что ж, не могу заявлять, что знаком с ним лично, однако, думаю, вправе сказать, что знаю его: в свое время тоже занимался этим бизнесом. – С дружелюбным видом повернувшись к владельцу отеля, Флинн дыхнул на него смесью джина и благодушия. – Так вы говорите, сто рупий?
– Именно так, мистер О’Флинн. – Успокоить владельца отеля оказалось несложно.
– Пожалуй, мы с мистером Олдсмитом выпьем на веранде. Можете принести счет туда. – Флинн положил на стойку два соверена – те самые, что еще совсем недавно лежали под матрацем Себастьяна.
Положив ноги в ботинках на низкую стенку веранды, Себастьян поверх края своего бокала созерцал гавань. Он не был особо пьющим, однако в свете предоставленного ему Флинном О’Флинном покровительства не имел права отвечать на оказанное гостеприимство неблагодарностью. Внезапно у него на глазах количество судов в заливе чудесным образом резко увеличилось. Всего какое-то мгновение назад туда заплывало лишь одно-единственное утлое суденышко, а теперь их стало уже три, и они следовали определенным порядком. Закрыв один глаз, Себастьян попытался сфокусироваться – количество дау вновь сократилось до одного. Тихо порадовавшись своему достижению, он вновь переключил внимание на новообретенного друга и бизнес-партнера, настойчиво спаивавшего его щедрыми порциями джина.
– Мистер О’Флинн, – старательно произнес он слова, которые стремились слиться воедино.
– Да хватит тебе, Басси, зови меня Флинн, просто Флинн, так же коротко и ясно, как «джин».
– Флинн, – послушно повторил Себастьян. – А нет ли тут чего-то такого… Ну… нет ли во всем этом чего-то лукавого?
– Что значит «лукавого», мой мальчик?
– Я имею в виду… – Себастьян слегка зарделся. – В этом ведь нет ничего противозаконного, правда?
– Басси, – Флинн укоризненно покачал головой, – за кого ты меня принимаешь, Басси? Ты что, думаешь, я какой-то там проходимец?
– Нет-нет. Конечно, нет, Флинн. – Себастьян покраснел еще сильнее. – Я просто подумал… эти слоны, которых мы собираемся перестрелять, – они ведь, должно быть, чьи-то? Разве они не принадлежат Германии?
– Хочу тебе кое-что показать, Басси. – Поставив бокал, Флинн порылся во внутреннем кармане мешковатого тропического костюма и извлек оттуда некий конверт. – Вот почитай, мой мальчик!
Указанный во главе невзрачного листка бумаги адрес оказался следующим: «Кайзерхоф[3]. Берлин». Далее следовала дата: «10 июня 1912». И наконец, само письмо:
Уважаемый мистер Флинн О’Флинн!
Я весьма обеспокоен таким количеством слонов в районе Руфиджи. Они пожирают траву, вытаптывают деревья и все остальное. Если у Вас найдется время, не могли бы Вы отправиться туда и отстрелить некоторое количество слонов, поскольку они пожирают всю траву, вытаптывают деревья и все остальное.
Искренне Ваш,
кайзер Вильгельм III,
император Германии.
В одурманенной джином голове Себастьяна зародилось смутное недоверие.
– А почему это он вдруг тебе написал?
– Да потому что он, черт побери, знает, что я – лучший в мире охотник на слонов.