Предпринимается всё возможное для того, чтобы отгородить китайский народ не только от мировой цивилизации, от передового опыта социалистического сотрудничества, но и от собственного культурного наследия. «Старые книги лучше читать только небольшому числу людей. И то лишь для того, чтобы подвергать подобную литературу критике и поставлять удобрения для выращивания правильных мыслей в головах у новых поколений китайцев». Так выразился теоретик «культурной революции», руководитель группы по делам «культурной революции» при ЦК КПК Чэнь Бода. Это «мудрое высказывание» нельзя не связать с заявлением Мао Цзэдуна: «Чем больше читаешь книг, тем становишься глупее. Совершенно незачем много учиться».
Из 13 000 наименований книг, выпущенных за последние 50 лет издательством «Чжунхуа», разрешено оставить лишь 500 наименований. Остальные варварски уничтожаются. Среди них — классические философские, литературные и исторические произведения. Только центральное и южное отделения издательства «Синьхуа шудянь» уничтожило за последнее время около 500 000 книг старых изданий. Погибли в пламени родовые и фамильные библиотеки, передававшиеся из поколения в поколение.
В стране за последние 4 года не издано ни одного художественного произведения, закрыты библиотеки и музеи. Но зато «блистательно и досрочно» выполнен план выпуска «Избранных произведений», цитатников, а также сборников стихотворений Мао Цзэдуна, общим тиражом в 3 млрд экземпляров в 1970 г. «Это блистательное достижение,— сообщает агентство Синьхуа.— Это беспрецедентная победа культурной революции». Были времена, когда каждый новый год агентство Синьхуа сообщало о перевыполнении народнохозяйственных планов, об успехах народного просвещения и здравоохранения. Эти сообщения радовали всех друзей китайского народа. Но с тех пор, как в Китае стал проводиться «особый курс» Мао Цзэдуна и началась «культурная революция», агентство Синьхуа ни словом не упоминает о прежнем пятилетнем плане и не публикует никаких конкретных данных о его выполнении.
«Культурная революция» показала, что сторонники Мао Цзэдуна рассматривают интеллигенцию и вообще всех работников умственного труда как враждебную китайскому народу силу, которая-де легко может встать на путь ревизионизма и буржуазного перерождения. А для того чтобы предотвратить «перерождение» работников умственного труда, существует, оказывается, единственный выход — заставить их заниматься физическим трудом, ибо он является олицетворением всего революционного, истинно народного. Именно физический труд — единственная и универсальная панацея от «перерождения» китайской интеллигенции. «Теоретически» это обосновывается Мао Цзэдуном следующим образом: «Для того чтобы определить, кем является тот или иной представитель интеллигенции — революционером, нереволюционером или контрреволюционером, существует один решающий критерий: нужно знать, желает ли он сомкнуться с рабоче-крестьянскими массами и смыкается ли он с ними на деле»[299].
На практике это означает, что интеллигента нужно заставить заниматься физическим трудом наравне с рабочим и крестьянином. Согласно взглядам Мао Цзэдуна, задача интеллигента состоит не в том, чтобы передавать свои знания трудящимся, способствовать повышению их культурного и политического уровня, а в том, чтобы опуститься до культурного уровня крестьян, воспринять их образ жизни. Вот, например, как агентство Синьхуа изобразило «протрезвление» одного китайского кадрового работника. В результате длительного отрыва от физического труда у интеллигента — выходца из бедняцкой семьи мозоли на ладонях стали тонкими, а чувства к беднякам и низшим середнякам — неглубокими. Приехав теперь со всей семьей в производственную бригаду на постоянную работу и жительство, он снял с себя форму кадрового работника, надел крестьянскую одежду, обулся в лапти, которые он сам сплёл из соломы, и начал трудиться вместе с крестьянами. Он глубокомысленно сказал: «Чем толще мозоли на ладонях, тем глубже чувства к беднякам и низшим середнякам и тем больше силы в борьбе против ревизионизма и за его предотвращение»[300].
С помощью физического труда, утверждают маоисты, можно «изменить идеологию и чувства интеллигенции, революционизировать её сознание»[301]. В китайской печати приводились, например, такие утверждения кадровых работников, прибывших в сельские районы заниматься физическим трудом: «На этот раз мы, выйдя из семей, школ и учреждений и войдя в двери бедняков и низших середняков, по-настоящему положили начало революционизированию своего сознания»[302].