Открытая попытка ревизовать основные положения Декларации 1957 г. и Заявления 1960 г. была затем предпринята в известных редакционных статьях, публиковавшихся с 6 сентября 1963 г. по 31 марта 1964 г. Последняя из восьми статей была специально посвящена вопросу о так называемом мирном переходе. Собираясь разговаривать с «ревизионистами» «на более ясном, чем раньше, языке», авторы статьи практически ничего не оставили от приводимых ранее в документах ЦК КПК фраз о многообразии форм пролетарской борьбы. Как единственно марксистское было провозглашено изречение: «Насильственная революция — всеобщий закон пролетарской революции». «Марксизм открыто заявляет о неизбежности насильственной революции,— пояснялось в статье.— Он указывает, что насильственная революция есть повивальная бабка, без которой не обходится рождение социалистического общества, есть неминуемый путь замены буржуазной диктатуры диктатурой пролетариата, всеобщий закон пролетарской революции»[89].
Неоднократно повторяя, что классики марксизма называли насилие повивальной бабкой нового общества, китайские руководители пытаются выдать себя за последовательных марксистов. Действительно, К. Маркс и Ф. Энгельс называли революционное насилие повивальной бабкой нового общества, но у них речь шла о социальном насилии, социальной революции, которая далеко не всегда тождественна войне. Сущность социалистической, пролетарской революции, вообще говоря, заключается не только и даже не столько в насилии, принуждении, сколько в творческом созидании нового общества (преобладание насильственных форм и методов борьбы характеризует обычно лишь первые этапы социального переворота). «Нет сомнения, что без этой черты,— без революционного насилия,— говорил В. И. Ленин,— пролетариат не смог бы победить, но также не может быть сомнения и в том, что революционное насилие представляло из себя необходимый и законный приём революции лишь в определённые моменты её развития, лишь при наличии определённых и особых условий, тогда как гораздо более глубоким, постоянным свойством этой революции и условием её побед являлась и остаётся организация пролетарских масс, организация трудящихся. Вот в этой организации миллионов трудящихся и заключаются наилучшие условия революции, самый глубокий источник её побед»[90].
Далее, в ходе пролетарской революции действительно происходит ликвидация эксплуататорских классов, «экспроприация экспроприаторов», т. е. применяется насилие к кучке угнетателей, но социальная смерть класса буржуазии или класса помещиков — это не то же самое, что физическая смерть лиц, к нему принадлежащих. Тем элементам из среды эксплуататорских классов, которые отказываются от сопротивления социалистическим преобразованиям, выражают желание сотрудничать с новой властью, пролетариат предоставляет права на свободу и работу.
Наконец, революция всегда есть насилие, принуждение социальное (здесь не может быть никакой недоговорённости), но не всегда насилие вооружённое. И правильно говорить не о некоем «мирном переходе» и насильственной пролетарской революции, противопоставляя эти понятия, а о мирном и немирном путях социалистической революции. О мирном пути революции можно говорить тогда, когда она происходит без вооружённого восстания, без гражданской войны, без вооружённого экспорта контрреволюции, а о немирном — тогда, когда тот или иной из этих моментов (или все вместе, как, например, во время социалистической революции в России) присутствует в ней.
Автор статьи в «Жэньминь жибао» от 31 марта 1964 г. сделал достоянием гласности те тезисы, которые делегация КПК противопоставляла ещё на Совещании коммунистических и рабочих партий 1957 г. позиции КПСС: «Исходя из тактических соображений, полезно высказывать желание о мирном переходе, однако не следует чрезмерно акцентировать возможность мирного перехода, необходимо всегда быть готовыми дать отпор налётам контрреволюции, необходимо быть готовыми в решающий для революции момент захвата власти рабочим классом свергнуть вооружённой силой буржуазию, если она прибегнет к вооружённой силе для подавления народной революции (что, как правило, является неизбежным)»[91].
Никто и нигде в среде коммунистов, в том числе и советских коммунистов, не ставил под сомнение мысль о необходимости давать вооружённый отпор контрреволюции, «если она прибегнет к вооружённой силе для подавления народной революции». Но для коммунистов признание возможности не только немирного, но и мирного пути социалистической революции вовсе не является какой-то тактической «уловкой», пропагандистским лозунгом, всего-навсего прикрывающим всё ту же подготовку к почти всегда «неизбежным» формам вооружённой борьбы. Вопрос о двух путях революции всегда был и является для коммунистов вопросом реальной политической стратегии и тактики. Больше того, вопрос о немирном и мирном путях революции был и является вопросом всего гуманистического мировоззрения компартий.