– Фанни не будет больше жить с нами, батюшка. Она будет проводить здесь большую часть дня, а жить у дяди.
– Ты удивляешь меня. Почему это?
– Дяде нельзя жить одному. За ним нужно ухаживать, присматривать.
– Ухаживать? Он почти все время проводит у нас. И ты, Эми, ухаживаешь и присматриваешь за ним гораздо усерднее, чем твоя сестра. Вы все слишком часто выходите.
Так он поддерживал декорум [11], делая вид, что ему неизвестно, зачем Эми уходит со двора.
– Но мы всегда рады, когда возвращаемся домой, правда, папа? Для Фанни же, не говоря о заботах и присмотре за дядей, вообще будет лучше не жить постоянно здесь. Ведь она не родилась здесь, как я.
– Конечно, Эми, конечно. Хотя я не вполне улавливаю твою мысль, но весьма естественно, что Фанни предпочитает жить на воле, да и ты тоже не любишь оставаться здесь. Да, милочка, ты, Фанни, дядя – вы сами по себе. Я не буду вам мешать, не беспокойтесь обо мне.
Труднейшей задачей для нее было вытащить из тюрьмы брата, избавить его от должности посыльного (наследство миссис Бангем) и от дурной компании. Ничему путному он не выучился в тюрьме, и Эми не могла найти для него другого покровителя, кроме своего старого друга и крестного отца.
– Милый Боб, – сказала она, – что-то выйдет из бедного Типа? – Имя его было Эдуард, сокращенно – Тэд, превратившееся в тюрьме в Тип.
Тюремщик имел свое мнение насчет будущности бедного Типа. Желая предотвратить эту будущность, он даже заводил с ним речь, доказывая, что ему следовало бы оставить тюрьму и послужить отечеству. Но Тип поблагодарил и сказал, что ему нет дела до отечества.
– Ну, милочка, – сказал тюремщик своей крестнице, – надо что-нибудь сделать для него. Попробую-ка я поискать ему местечко по юридической части.
– Как бы это хорошо было, Боб!
С этого дня тюремщик обращался уже с двумя вопросами к сведущим людям, поступавшим в тюрьму. Относительно второго он действовал так настойчиво, что в конце концов для Типа нашлось местечко и двенадцать шиллингов в неделю в конторе одного адвоката в великом национальном палладиуме [12], именуемом королевским судом, в то время представлявшем собой одну из многочисленных неприступных твердынь, охранявших достоинство и благоденствие Альбиона, ныне же стертом с лица земли.
Тип проскучал в Клиффордс-Инн полгода, а затем приплелся обратно в Маршалси, засунув руки в карманы, и мимоходом объявил сестре, что больше не пойдет туда.
– Больше не пойдешь туда? – повторило бедное дитя Маршалси, для которого Тип был главным предметом забот и тревог.
– Я ужасно устал, – сказал Тип, – и бросил место.
Тип уставал от всего. Его маленькая вторая мать с помощью все того же верного друга помещала его последовательно в оптовый склад, к огороднику, к торговцу хмелем, снова в контору адвоката, к аукционисту, на пивоварню, к маклеру, снова в контору адвоката, в контору дилижансов, в контору транспортов, снова в контору адвоката, в мелочную лавку, на винокуренный завод, снова в контору адвоката, в лавку шерстяных товаров, в галантерейную лавку, на рыбный рынок, на фруктовый рынок, в доки, но везде он уставал, бросал места и возвращался к безделью Маршалси и наследству миссис Бангем. Казалось, он всюду тащил за собой стены тюрьмы и продолжал влачить бесцельное, ленивое, бессмысленное существование в их тесных пределах в любом месте и при любой профессии, пока настоящая, неподвижная Маршалси не притягивала его обратно.
Тем не менее маленькое мужественное создание так настойчиво стремилось пристроить брата, что, пока он слонялся по разным местам, она сумела наскрести для него небольшую сумму, достаточную для переезда в Канаду. Так как он устал от бездельничанья и хотел покончить даже с этим, то весьма милостиво согласился на ее проект. Горько ей было расставаться с ним, но горечь смягчалась радостью и надеждой, что он вступит наконец на настоящий путь.
– Да благословит тебя Бог, Тип. Смотри не загордись, когда разбогатеешь, и приезжай повидать нас.
– Ладно, ладно! – сказал Тип и отправился.
Но не все дороги ведут в Канаду. В данном случае дорога привела его только до Ливерпуля. Отсюда он вернулся обратно спустя месяц в лохмотьях, без сапог и усталый более, чем когда-либо.
Снова пришлось обратиться к наследству миссис Бангем, а затем он сам нашел себе занятие, о чем и объявил сестре.
– Эми, я нашел место.
– Серьезно, Тип?
– Будь покойна, теперь дело пойдет на лад. Тебе больше не придется хлопотать обо мне, старушка.
– Что же это за место, Тип?
– Ты знаешь Слинго?
12
Палладиум