— И вы собираетесь поговорить с ним только после свадьбы? — спросил с усмешкой Ян Калина. — Долго придется ждать. До сих пор каждая свадьба у Турзо продолжалась по крайней мере год.
— У нас нет времени на колкости, почтенные други, — одернул Яна Калину граф. — Простите, мне надо ехать. Задачи мы распределили, знаем, что делать. А вы как можно деятельнее готовьте мятеж. Не сомневаюсь, что одурманить солдат вином, разоружить их, а потом захватить замок, госпожу и ее прислугу будет нетрудно. А уж затем пусть Чахтицы направят посольство к палатину во главе с Микулашем Лошонским.
— Неужели мой друг должен неотлучно оставаться здесь, где ему постоянно грозят засады и месть? — всполошился священник.
— Еще сегодня, — успокоил его граф Няри, — вы пошлете в замок уведомление, что кастелян, лишенный места, постоянный гость прихода, и что все его друзья, которых он посетил во время побега из Вранова, и среди них граф Няри, знают, где его искать в том случае, если он исчезнет. Вы все еще тревожитесь за него, преподобный отец?
— Пожалуй, нет, — ответил священник с облегчением, но тут же высказал новое опасение: — А что ждет вольных братьев?
— Пусть их судьба вас не тревожит, преподобный отец, — осадил его граф Няри, но, заметив пытливый взгляд Яна Калины, тотчас улыбнулся. — Лесные братья не грудные младенцы, которых надо защищать от любого дуновения. Это крепкие молодцы, во всяком случае такими они должны быть: парни не робкого десятка. У того, кто предпочел вольницу, шея не должна бояться удавки. Думаю, однако, что разбойники, ставшие бесспорными борцами за правду и справедливость, могут рассчитывать на определенную снисходительность. И главное, если их станет много и если они добровольно покорятся властям, то смогут избежать позорной смерти. Придется их завербовать на ратную службу. Может, двух-трех и вздернут в назидание мятежным подданным, чтобы неповадно было им бунтовать.
— А среди тех двух-трех окажусь я и Андрей Дрозд! — горько улыбнулся Ян Калина.
— Вполне возможно, — ответил с хитрой улыбкой граф. — Не бывает борьбы без жертв. Но ты мне нравишься, поэтому обещаю помочь, если когда-нибудь над тобой закачается петля.
— А Дрозду вы бы помогли? — с сомнением спросил Ян Калина.
— Нет, для него я сделал уже достаточно. Я сделал его самым счастливым человеком на свете. Неужели я смогу забыть, что в борьбе за сердце Эржики он был моим счастливым соперником? — пошутил граф, но невеселая улыбка свидетельствовала о том, что говорил он это достаточно серьезно.
Он поднялся, готовясь уйти.
— Вы согласны с моим планом?
— Согласны! — ответили священник с кастеляном, Ян Калина тоже выразил согласие; правда только на словах. И нем зрели совсем иные замыслы.
— Мои гонцы будут осуществлять связь между нами, — сказал граф на прощание. — На вас, ваше преподобие, ложится наибольшая ответственность. Если вы не исполните своей обязанности, наша борьба может оказаться безнадежной. Вы должны поднять Чахтицы!
— Что там такое делается? — воскликнул вдруг пастор. — Уж не преследователи ли пожаловали сюда?
Все бросились к окну.
— Это гонцы палатина, — узнал всадников по голубой форме граф Няри. — Но что здесь им надо? Эй, ребята, подите сюда!
Всадники подъехали к окну и на вопросы графа ответили, что сзывают свадебных гостей в Великую Бытчу и что приехали в Чахтицы пригласить Алжбету Батори.
— Позор-то какой! — возмутился Ян Калина. — Ее еще почтительно зовут в семейный круг палатина, где собирается так называемый цвет страны.
— Ну и пусть, — махнул рукой граф Няри, — это не суть важно. Итак, друзья, у нас есть общая цель. После стольких волнений я бы с радостью развеялся на свадебном пиру.
Через минуту графский экипаж с грохотом выехал из прихода.
Ян Калина долго смотрел на замок. Над ним проплывали легкие облака, но в его душе бушевала буря.
Палатин Дёрдь Турзо поспешил из Великой Бытчи в Прешпорок, — завершить там все государственные поручения и сделать последние покупки для свадьбы дочери Юдиты, которая выходила замуж за Андрея Якушича[52]. Поэтому в Новом Месте, где посреди пути он позволил себе маленький роздых, он раздраженно отмахнулся от некоего гонца. Неведомо по каким причинам тот не хотел назвать ни своего имени, ни имени господина. Но когда он упомянул Чахтицы, Алжбету Батори и графа Няри, палатин с интересом выслушал его.
— Значит, у графа Няри прямо под носом разбойник умыкнул невесту? — От смеха голубые глаза палатина, скрытые под густыми темными ресницами, прояснились, и он погладил бородку, словно услышал самую приятную весть. — Вы слышите, господин секретарь?
52
Андрей Якушич (ум. 1623) — властелин сел Вршатца и Прусского, муж Юдиты Турзо. Барон с 1600 г.