Фицко стоял над ней с улыбкой победителя.
Когда в голове ее наступила ясность, она вскочила, полная отвращения, словно на ковре извивался клубок змей.
При виде ухмыляющегося Фицко, который никогда еще не казался ей столь омерзительным, лицо ее вспыхнуло, и она едва не задохнулась от ярости.
Она ударила его по лицу — он даже зашатался. Потом еще раз. Когда к ударам по лицу прибавились еще и ее брезгливые плевки, он снова схватился за нож — теперь он засверкал столь же зловеще, как и его глаза. Она посмотрела на него и оробела.
Фицко направился к выходу. Кошель с деньгами он все же поднял.
— Возьму! На память… — Он расхохотался, точно пьяный.
Этот хохот она продолжала слышать еще и тогда, когда за ним закрылась дверь и в коридоре затих стук его удалявшихся шагов.
Она стояла, как каменная. Затем съежилась на ковре. Чувство отвращения и презрения к себе душило ее.
Графиня разразилась судорожными рыданиями.
В мыслях возник Юрай Заводский…
Единственная настоящая любовь ее жизни…
19. На свадьбе в Великой Бытче
В первое утро ноября в Великой Бытче царило необычайное оживление. Дело было в том, что властелин Вршатца и Прусского Андрей Якушич повел в этот день к алтарю дочь палатина, чтобы поклясться ей в верности до гробовой доски.
Все улицы заполнили тысячные толпы зевак. Они с удивлением глазели на пестрые процессии высокородных гостей, которые в роскошных упряжках, в сопровождении толпы слуг, следовали между шпалерами пехотинцев в замок.
Палатин встречал и приветствовал гостей с величавой пышностью.
То и дело к Глинику отъезжал отряд в шестнадцать всадников, а к Предмьеру — в двадцать пять, чтобы уже у самых границ Великой Бытчи засвидетельствовать прибывавшим гостям внимание палатина.
В городе и перед городскими воротами находились четыре сотни пехотинцев.
Палатин и его супруга Анна Цобор[53], ласково улыбаясь, приветствовали знатных гостей. Их пожаловало великое множество, будто в этом замке договорились о встрече аристократы всей Европы.
Порой палатин и его секретарь отлучались ненадолго, чтобы убедиться, все ли идет как положено.
— Сколько гостей, собственно, прибыло? — спросил Дёрдь Турзо городского капитана, ибо и в самом деле уже не помнил, сколько их было приглашено.
Капитан взглянул в свои записи.
— Пока их прибыло более ста. А именно: выдающихся местных особ — восемьдесят одна, архиепископ калочский и остригомский, и девять благородных дам.
— Среди них и Алжбета Батори, — с плутовской улыбкой взглянул палатин на Юрая Заводского, который то ли умышленно, то ли нечаянно не участвовал в церемонии ее встречи.
Секретарь растерянно посмотрел на палатина.
— Затем шесть гостей из Моравии и Чехии, — продолжал капитан, — четверо из Австрии, пятеро из Польши и семьдесят четыре представителя комитатов, городов, капитулов и сел. Мы уже имели честь приветствовать здесь и посланников эрцгерцогов Максимилиана[54] и Фердинанда[55]. Сопровождают господ две тысячи шестьсот двадцать один слуга, четыре тысячи триста двадцать четыре лошади. Слуг и лошадей мы в основном разместили в окрестных селах.
— Сколько приглашенных еще отсутствует? — осведомился Дёрдь Турзо.
— Тридцать, — ответил Юлиан. — Один из них, силезский князь Ян Христиан, уведомил гонцом, что его кортеж приближается к Великой Бытче.
Палатин был немало обрадован неожиданным известием. Все знали, что силезский князь ведет затворнический образ жизни, светским радостям предпочитает книги и услаждается лишь науками и искусствами. Столь радостную весть следовало тотчас объявить гостям.
И уже немного погодя множество приглашенных взволнованно обсуждало известие о приезде чудака, известного во всей Европе. Он так мало интересовался светскими делами, что почти ни с кем не общался — разве что с учеными монахами да бродячими поэтами. Было совершенно невероятно, что он решил приехать на свадьбу.
Палатин так заботился о своих гостях, что забрел и на кухню, где суетились двадцать известных поваров. У них чуть было поварешки не выпали из рук, когда появился граф Дёрдь Турзо. В кухне сразу наступила тишина, а главный повар при виде господина почувствовал себя на седьмом небе.
— Головы прикажу всем отрубить, — в шутку пригрозил палатин поварам, — если гости не будут довольны вашим искусством.
54
Эрцгерцог Максимилиан (1558–1618) — австрийский эрцгерцог, четвертый сын императора и короля Максимилиана II (1527–1576).
55
Эрцгерцог Фердинанд Штирийский (1578–1637) — сын штирийского эрцгерцога Карла и Марии Баворской, наследник короля Матвея II под именем Фердинанда II, императора римского, короля чешского и венгерского. Решительный сторонник католицизма.