В конце августа 1941 года скоординированность немецких сил проявилась в массовых расправах над евреями на юго-западе города Каменец-Подольский. Здесь сама война создала проблему еврейских беженцев.
Венгрии, союзнице Германии, было дозволено аннексировать Подкарпатскую Русь – самую восточную область Чехословакии. Вместо того, чтобы дать местным евреям венгерское гражданство, Венгрия выгнала «не имеющих гражданства» евреев на восток, в оккупированную немцами Украину. Наплыв евреев на подконтрольную немцам территорию создал напряженное положение с ресурсами. Фридрих Еккельн, высший руководитель СС и полиции в этом регионе, взял на себя инициативу, видимо, желая доложить об успехе Гиммлеру при встрече 12 августа. Он лично прилетел сделать необходимые приготовления. Немцы выбрали место за Каменец-Подольским и силой пригнали туда еврейских беженцев и некоторых местных евреев. Батальон-320 Полиции порядка и люди из команды Еккельна расстреляли евреев в карьерах. В течение четырех дней, с 26 по 29 августа, было уничтожено около 23 600 евреев. Еккельн доложил Гиммлеру об этой цифре по радио. Это была самая масштабная на тот момент бойня, проведенная немцами, и она задала тон всем последующим[409].
Вермахт помогал проводить и поощрял такие операции по расстрелу, а иногда и заказывал их. К концу августа 1941 года, через девять недель после начала войны, Вермахт всерьез обеспокоился проблемами запасов продовольствия и безопасности тыла. Уничтожение евреев сэкономит продовольствие и, согласно нацистской логике, предотвратит партизанские восстания. После массовых расстрелов в Каменец-Подольском Вермахт систематически сотрудничал с айнзацгруппами и силами полиции в вопросе уничтожения еврейского населения. Когда брали большой город или городок, полиция (если таковая была) устраивала облаву на отдельных евреев-мужчин и расстреливала их. Армия регистрировала остальное население, отмечая евреев. Затем Вермахт и полиция договаривались, сколько из оставшихся евреев убить, а скольких оставить в качестве рабочей силы для гетто. После такого выбора полицейские устраивали второй массовый расстрел, а армия предоставляла грузовики, амуницию и охранников. Если полиции не было, то армия регистрировала евреев и самостоятельно устраивала принудительные работы, а полицейские проводили расстрел позже. Когда центральные директивы стали более ясными и были утверждены протоколы сотрудничества, уровень смертности среди евреев в оккупированной Советской Украине увеличился ровно вдвое с июля по август 1941 года, а затем еще и с августа по сентябрь[410].
В Киеве в сентябре 1941 года дальнейшая конфронтация с остатками советской власти дала предлог для очередной эскалации – первой попытки уничтожить всех местных евреев большого города.
19 сентября 1941 года группа войск «Юг» вермахта захватила Киев – на несколько недель позже запланированной даты и при помощи группы армий «Центр». 24 сентября прогремели взрывы бомб и мин, разрушивших несколько зданий в центре Киева, где немцы учредили комендатуры оккупационного режима. Некоторые из взрывов были осуществлены с помощью часового механизма, поставленного еще до того, как советские войска отступили из города, но некоторые были детонированы энкавэдистами, оставшимися в Киеве. Когда немцы вытаскивали из-под обломков своих убитых и раненых, находиться в городе неожиданно стало небезопасно. По воспоминаниям местного жителя, немцы прекратили улыбаться. Им нужно было управлять метрополисом, имея очень маленькое количество людей, десятки из которых только что погибли, и именно теперь, когда они готовились продолжать продвижение на восток. У немцев была четкая идеологическая линия, которой они следовали: если к чему-то причастен НКВД, то виноваты евреи. На заседании 26 сентября военное руководство согласилось с представителями полиции и СС, что массовые расстрелы киевских евреев будут адекватным ответом на взрывы. Хотя большинство евреев Киева бежали еще до прихода немцев, но десятки тысяч их все еще оставались в городе. Все они должны были быть расстреляны[411].
409
411