В начале 1942 года, даже после того, как большинство евреев были мертвы, юденрат (еврейский совет) города Ровно пытался обеспечить оставшихся в живых какими-то средствами выживания. Германские власти, однако, решили, что евреев не должно быть вообще. Летом 1942 года Кох, думая о нехватке продовольствия, предпринял следующий шаг и потребовал от своих подчиненных «стопроцентного решения» еврейской проблемы. В ночь на 13 июля 1942 года германская полиция города Ровно и украинская вспомогательная полиция выгнали евреев из гетто. Евреев заставили идти пешком на железнодорожную станцию, где их заперли в вагонах. Через два дня без еды и воды их доставили в карьер возле леса на окраине города Костополь. Там их расстреляли немецкая полиция безопасности и вспомогательные полицейские[452].
В Луцке евреи составляли примерно половину населения, около десяти тысяч человек. В декабре 1941 года евреев согнали в гетто, в котором немцы назначили юденрат. Обычно юденрат изымал драгоценности общины в обмен на разные отсрочки экзекуций (иногда правдивые, иногда нет). Немцы также обычно основывали еврейскую полицию, которую использовали для создания гетто, а позже – для очистки гетто. 20 августа 1942 года в Луцке местная еврейская полиция отправилась искать евреев, которые еще могли где-то прятаться. В тот же день евреев-мужчин отправили в лес рыть ямы возле села Горка Полонка в семи километрах от Луцка. Немцы-охранники даже не пытались скрыть от них, что произойдет. Они приказали мужчинам хорошо копать, поскольку на следующий день в этих ямах будут покоиться их жены и матери. 21 августа женщин и детей из Луцка привезли в Горку Полонку. Немцы ели, пили, смеялись и заставляли женщин повторять: «Поскольку я еврейка, у меня нет права на жизнь». Затем женщин (по пять человек за раз) заставляли раздеваться и голыми становиться на колени перед ямами. Следующая группа потом должна была ложиться голыми на первый слой трупов, и их расстреливали. В тот же день евреев-мужчин доставили во двор луцкого замка и там убили[453].
В Ковеле евреи тоже составляли около половины населения – около четырнадцати тысяч человек. В мае 1942 года евреев города разделили на две группы – рабочих и не рабочих – и поместили в два разных гетто: первую – в Новом городе, вторую – в Старом городе. Один местный еврей, выучив нацистские термины, знал, что немцы считают второе гетто местом для «дармоедов». 2 июня немецкая и местная вспомогательная полиция окружили гетто в Старом городе. Все шесть тысяч евреев были доставлены на просеку возле города Камень-Каширский и расстреляны. 19 августа полиция повторила то же самое с другим гетто, расстреляв восемь тысяч человек. Затем началась охота на евреев, которые прятались: их окружили и заперли в Большой ковельской синагоге без воды и продовольствия. Затем их расстреляли, но некоторые из них оставили предсмертные послания (на польском языке и на идиш), нацарапанные камнем, ножом, ручкой или ногтем на стенах здания, где многие из них праздновали Шабат[454].
Жена оставила записку о любви и преданности ее «доброму мужу», чтобы он узнал о ее судьбе и о судьбе их «прекрасного» ребенка. Две девочки вместе написали о своей любви к жизни: «Так хочется жить, а они не позволяют. Месть. Месть». Молодая женщина была более смиренной: «Я странно спокойна, хотя тяжело умирать в двадцать лет». Мать и отец просили своих детей прочитать по ним каддиш и соблюдать религиозные праздники. Дочь оставила прощальную записку матери: «Моя любимая Мама! Не было выхода. Они привезли нас сюда из гетто, и теперь мы должны умереть страшной смертью. Нам так жаль, что тебя нет с нами. Я не могу себе этого простить. Мы благодарим тебя, Мама, за всю твою преданность. Целуем тебя снова и снова».
Раздел 7. Холокост и отмщение
452
О переговорах юденрата см. письма от 8 и 10 мая 1942 года, DAR 22/1/10=USHMM RG-31.017M-2. Также см.: Życie i zagłada. – P. 588;
453
ŻIH 301/1982; ŻIH 301/5657; Sefer Lutsk. – Tel Aviv: Irgun Yotsʼe Lutsk be-Yisrael, 1961 («Calendar of Pain, Resistance and Destruction»); Życie i zagłada. – Pp. 584–586 (цитата на с. 586).
454
Spektor. Żydzi wołyńscy. – P. 477; Snyder. West Volhynian Jews. – Pp. 91–96. Про «дармоедов» см.: Życie i zagłada. – P. 577. О Большой ковельской синагоге и цитатах в приведенном абзаце см.: ŻIH/1644. Надписи со стен записал Ханох Гаммер. В советское время в синагоге хранили зерно.