Теперь вернемся к действиям, которые предпринимались непосредственно на фронте.
29 июля 4-я танковая армия по решению Ставки ВГК была выведена из состава Западного фронта и перешла в оперативное подчинение Брянского фронта, Военный совет которого поставил перед войсками армии следующую задачу:
«1. Прикрывшись с запада и востока, уничтожить противостоящего противника, имея ближайшей задачей форсировать р. Нугрь. К исходу 29.07.43 г. выйти в район (иск.) Покровское, (иск.) Селихово, Злынь, Скородумка, (иск.) Шарапово.
2. Противник под ударами войск 4 ТА главными силами 29.07 отошел на новый оборонительный рубеж:
9 тд — выс. 232,6,214,8, зап. окр. Кузьминка,
10 тд — Кузьминка, сев. окр. Локна, 20 тд — Бол. Чернь, (иск.) Озерки,
25 тд — Озерки, Скородумка, Чуриловка, Борилово»{172}.
5-й танковый корпус
5-я мотострелковая бригада
«28.07. В 19.00 получено распоряжение выступать в р-н Крутицкий, Ячное, Ячный, Столбчее, в исх. р-н — овраги. В Столбчее и по сигналу перейти в наступление за танками 24тбр.
29.07 к 5.00 вышли на рубеж Красное, продолжая теснить пр-ка в направлении Ветрово, Руднево. К 13.00 вышли с боем в р-н Рожково — Кривуша, вели бой за переправы. 1 мсб совместно с 24 тбр овладел Цымбулово, Цкань, оседлал шоссе и захватил переправу на р. Цкань»{173}.
24-я танковая бригада
«В 18.00 29.07.43 г. на основании устного распоряжения командира 5 тк получила задачу: с рубежа южная окраина Столбчее наступать в направлении Красный, Ветрово, Руднево и, овладев Руднево, удерживать большак Болхов — Карачев.
В 20.15 по сигналу 5 тк части пошли в атаку на Красный, Ветрово. 265 тб приказом командира корпуса ост. в резерве»{174}.
В течение дня и ночи бригада вела разведку переправы и противоположного берега реки. Саперные части под прикрытием нескольких танков, застрявших и подбитых на переправе, оборудовали переправу через Нугрь.
В 22 часам бригада в количестве 14 танков: М4-А-2–8, МК-3–4 шт. и Т-34–2 шт. — подошла к переправам в районе к западу от Большая Чернь.
25-й танковый корпус
Части 175-й танковой и 20-й мотострелковой бригад находились в резерве «на зап. окр. Узкое, зап. окр. Анниково с задачей: с выходом частей корпуса и частей 169 сд на рубеж: Успенское — Новая Жизнь выйти в р-н Волобуево и обеспечить левый фланг и тыл корпуса, с выходом танков корпуса и частей 169 сд в р-н Гнездилово — удерживать Успенский и частью сил Волобеево, прикрыть части 25 тк слева».
ИЗ ЖУРНАЛА БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ 175-Й ТАНКОВОЙ НОВОГРАД-ВОЛЫНСКОЙ КРАСНОЗНАМЕННОЙ ОРДЕНА СУВОРОВА БРИГАДЫ:
«В 3.00 получен приказ о наступлении 28.07 в 5.05 в направлении Первомайский, Лозинка, Пристань, Знаменское. Бригада выступила в 6.30 и достигла Лозинка, была встречена сильным огнем артиллерии противника из-за высоты 222,2. Танки заняли огневые позиции на достигнутом рубеже, в 10.30 бригада вошла в Лозинка. МСБ занял траншеи пр-ка 800 м севернее Лозинка.
Потери бригады за сутки боев: Т-34–8 шт. Раненых — 60 человек, 15 убитых.
Противнику за день боев нанесен урон: уничтожено: 6 орудий противника, одна самоходная пушка, 2 автомашины, 1 танк и до 2-х рот пехоты.
29.07.43 г. По приказу штакора бригада в 3.00 сосредоточилась Анниково, Узкое, заняла оборону на зап. окр. Анниково в составе — 2 танка Т-34,2 танка Т-70, МСБ — 1 пушка,
2 станк. пулемета, 9 ружей ПТР, 4 миномета и 50 стрелков.
В 16.00 в результате артогня пр-ка была разбита штабная машина бригады. Получил тяжелый ушиб оперативный дежурный лейт-т Усачев, и ранен водитель машины красноармеец Рыбаков Иван Федорович»{175}.
О том, как преодолевался этот рубеж глубиной в 6 км, мы узнаем из воспоминаний старшего сержанта медслужбы 30-й мотострелковой бригады Уральского танкового корпуса Евгении Алексеевны Безгодовой-Трапезниковой:
«Шел 1943-й год. По окончании курсов медсестер при Молотовском РОКК[38] города Свердловска меня и моих подруг: Зою Яковлеву, Капу Вахмянину — направили в Уральский добровольческий корпус, в 30-ю мотострелковую бригаду. Меня направили в третий батальон, третью роту санитарным инструктором.
Прошло время формирования корпуса, и наконец мы в бою. Для многих бойцов-добровольцев он был первым.
Запомнился мне старшина роты (фамилию не помню). Семья его была в фашистской неволе, и он узнал, что немцы жестоко расправились с ней. Старшина называл меня дочуркой. Следующий бой мы приняли у реки Орс. Местность была плохо доступна для танков, бой шел в высокой ржи, то тут, то там были слышны стоны раненых бойцов. Я уже не разбирала, где наша рота, — все перемешалось, тут оказались и бойцы второго батальона. Вот вырвались на берег, а укрыться здесь совсем негде. Ранили командира взвода Мефодьева Михаила: кровь фонтаном брызнула из горла. Быстро оказываю помощь — ив укрытие. Старшина поднимает людей в атаку. Но где-то, видно, был снайпер. Он попал прямо в голову — старшина падает, я подбегаю, но он в моей помощи не нуждается: убит. Дорогой товарищ, ты был мне как родной отец, прощай, мы уходим, чтобы мстить за тебя и за твою семью. Бойцы уже на том берегу, вижу: поперек речки танк наш застрял, по его броне перебегаем на противоположный берег. Укрепившись в населенном пункте, мы ждали подхода тылов. Патроны на исходе.