Гаэтани заметил:
— Помню время, когда мы носили с собой схему метро. А теперь носим карту мира. Кругозор расширяется.
— И снова нас манят острова сокровищ, — добавил Ардатов. — Один голландец предложил мне достать визу Кюрасао, это Наветренные острова…
Спасительные мостки, протянутые над гибельными безднами, постоянно грозили обрушиться и рушились, но оставалось время, несколько секунд, чтобы перескочить на другой. В момент, когда, казалось, надежда потеряна, приходило письмо с заморскими марками; в случайном разговоре упоминалась возможность добраться до Африки на почтовом пароходе; HICEM фрахтовала пакетбот, прибывал мексиканский корабль, Американский комитет удваивал усилия… Швейцарские газеты описывали историю евреев из Богемии, погрузившихся на судно на Дунае; их не приняла ни Венгрия, ни Румыния, ни Болгария, они умирали от голода среди безмятежных голубых волн, а затем тайно высадились в каком-то лесу, их преследовали жандармы…
Другой корабль, переполненный беженцами, шел по Черному морю, бухте Золотой Рог, Эгейскому, Средиземному морям, вдоль греческих островов, его не допускали в порты Греции и Турции, потому что обещанные визы не были выданы, на борту свирепствовали болезни, санитарные комиссии ставили вопрос о карантине, поскольку международное право не предусмотрело преследования целого народа, а канцелярии, занятые гораздо более важными вещами, действовали медленно, правительства вели вялотекущие переговоры о судьбе апатридов, «национальном доме для еврейского народа», декларации Бальфура 1917 года, арабском вопросе, терроризме арабов и евреев… (Никто не знает, что сталось с безвинным человеческим грузом этого корабля-призрака. Возможно даже, что люди спаслись. Позднее другой пакетбот, «Струма», вышедший из Румынии и не допущенный ни в Стамбул, ни в Палестину, затонул в открытом море, неизвестно где, взорванный какими-то головорезами. Но известно точное число беженцев, не нашедших убежища, которых он увлек в морскую пучину, — 769.)
Так бы и отправился Мориц Зильбер в Эквадор, твердо решив не забираться дальше Гаваны или Монтевидео, не встреться ему на пути Сюльпис-Прюдан Гаден, бывший владелец бара «Труба Сиди-Брахима», который имел путаные, но глубокие резоны озлобиться на весь свет. Это становится понятным, если кратко изложить эволюцию его воззрений.
Возвратившись в 1919 году из Македонии, где получил серьезное ранение в пах, Гаден поначалу ненавидел войну и даже взял себе девизом клич немецких ветеранов, ставших пацифистами: «Nie wieder Krieg! Война — больше никогда!» Он вступил в движение, вдохновляемое Анри Барбюсом[206]. Отважное сопротивление колонизаторам во время восстания в Рифе[207] настолько воодушевило его, что он подумывал о присоединении к марокканским партизанам и вступил с этой целью в переписку с одним из лидеров коммунистов, бывшим металлистом и мэром Сен-Дени[208]по имени Жак Дорио.
«Большой Жак» обладал громовым голосом, не боялся лезть в драку, внушал доверие, не был ни размазней, ни политиканом вроде прочих, ни интеллигентом, умело жонглирующим теориями, — короче, настоящий человек, человек действия. Когда в 34 году «Большой Жак» выступил против собственной партии за рабочее единство[209], стало понятно, что только он один и прав; а когда позднее он стал обличать нечестное поведение Коминтерна, которое хорошо знал, так как был одним из его вождей, на Сюльписа-Прюдана Гадена снизошло откровение. А он еще сомневался! Чего ждать Франции от казаков, мужиков, невнятных пап марксизма?
Тем временем Гаден из любопытства прочитал старую брошюрку под названием «Двенадцать пороков еврея» и был потрясен. После ранения он перенес болезнь спинного мозга, вылечился, но утратил способность иметь близость с женщиной. Доктор Розенблатт сказал ему: «Ничего не поделаешь, голубчик, разве только случится чудо… Такое иногда бывает». Пока лицемер выносил свой приговор, Гаден разглядывал его семитский профиль, совсем иной, чем горбоносые профили Бурбонов, Леона Доде[210] или самого отца антисемитизма Эдуарда Дрюмона[211]. Охваченный ужасным подозрением, Гаден подумал, не убить ли ему доктора Розенблатта: но рисковать каторгой из-за вонючей шкуры этого злодея? 4000 франков, отданные за лечение доктору Дюрану, оказались потрачены впустую — а все виноват коновал-еврей.
Гаден попытался сублимировать свою ущербность в игре, возмечтал об иной мощи — мощи богатства. Он проигрывался на ставках, на бирже, в карты, в рулетку в Монте-Карло. Казино были средоточием развращения, где обогащались ожидовленные с помощью международной проституции. Женщины, доступные всем, их оскорбительное веселье, их пороки, о которых Гаден прочел кучу специальных трудов, внушали ему ужас до нервной дрожи, но одновременно неодолимо притягивали. Он ездил по стране, знакомился с женщинами, уединялся с ними в отелях чужих городов, а там оскорблял, пытался избить. В Монтелимаре хозяин одной из гостиниц вышиб ему два зуба. Боязнь скандала излечила Гадена от подобных авантюр, но он с удовольствием читал истории о душителях и потрошителях. Они мстили за человеческую чистоту.
206
Имеется в виду антивоенное социалистическое движение в широком смысле, позиции которого выражала газета, а затем журнал «Кларте», основанные французским писателем, ветераном войны Анри Барбюсом (1873–1935). —
207
В 1921 г. восставшие берберы создали на территории Марокко эмират Риф и успешно обороняли его от колонизаторов-испанцев. В 1925 г. в Риф вступили французские войска под командованием Петена, на следующий год восстание было подавлено. —
209
В 1933–1934 гг. Дорио выступал за единство действий ФКП и Социалистической партии в борьбе против фашизма, рассчитывая тем самым усилить влияние коммунистов в левой и рабочей среде. Хотя в 1934 г. компартия резко изменила курс и стала сторонницей создания Народного фронта, Дорио был исключен из нее. После этого он быстро эволюционировал вправо и в 1936 г. основал фашистскую Французскую народную партию. —
210
Доде Леон (1867–1942) — французский публицист, ярый националист и антисемит, один из лидеров «Аксьон франсез». Сын писателя Альфонса Доде. —
211
Дрюмои Эдуард (1844–1917) — французский публицист, основатель «Национальной антисемитской лиги Франции». —