— Мне кажется, мы богаты, — пробормотал Мориц Зильбер. — По домам. Уезжаем на рассвете.
Ортига провожал глазами высокий силуэт солдата, который уходил в конец улицы, в конец мира… «Бедняга! Я же его понимаю! Минутку!» Ортига бросился догонять его торопливым упругим шагом. «Эй вы, Лоран!» Солдат обернулся всем корпусом, инстинктивно напрягшись. Зрачки его недобро сверкнули.
— Ну что вам еще?
— Ничего, — веско произнес Ортига. — Абсолютно ничего. Завтра или послезавтра мы переправимся через Луару в Невере. Там у моста есть популярный кабачок… Если вы захотите присоединиться к нам — пожалуйста.
— Я ни к кому не хочу присоединяться, — весело ответил солдат. — Ни к кому. Но вы весьма любезны… Пока!
Ночь пепельного цвета была удивительно свежа. Даже шумы не нарушали мирной тишины. Солдат ушел во мрак, стиснув зубы и высоко подняв голову. Свежесть, тишина, шумы обволакивали его. Зачарованный город, уснувший среди кошмара, погруженный в мечты. Солдат рассмеялся. «Жизнь — это здорово, как же это может быть здорово!» Ему захотелось женщину.
IV
Семен Ардатов
Доктор Семен Ардатов часто трудился за полночь в НИ — «Научной информации», универсальном агентстве, которое помогало клиентам в подготовке «диссертаций, научных и статистических работ». На самом деле агентство просматривало сотни специализированных публикаций в поисках двух десятков ключевых слов и посылало своим подписчикам вырезки из «Неврологического журнала», «Журнала гуманитарных наук», «Международной филателии», «Парапсихологического обозрения», «Юмора на все случаи», «Анналов сейсмологии» и даже бюллетеней Национальной ассоциации колдуний и Общества изучения каннибализма. Статьи из них следовало вырезать так, чтобы по возможности использовать обе стороны каждой страницы, — задача непростая. И как прокормить на это полдюжины политических беженцев, в последний момент бежавших из Праги, случайно ускользнувших из берлинского Полицайпрезидиума, выживших в бою за Дом Карла Маркса в Вене и в сражениях и тюрьмах испанских интербригад, вернувшихся с Липарских островов[34], а неделю назад — из префектуры полиции с бумажкой о том, что высылка их временно отложена?
Предприятие, задуманное венским сексологом и руководимое итальянским юристом, естественным образом приходило в упадок; но, задерживая арендную плату и время от времени восполняя дефицит за счет какого-нибудь крупного историка, эмигрировавшего в США, оно давало заработок апатридам-эрудитам. Доктор Семен Ардатов получал двадцать пять франков за вечер, гораздо меньше, чем какой-нибудь грузчик; правда, для таскания грузов нужны крепкие мускулы, которых уже нет в шестьдесят три года; кроме того, Семен Ардатов по собственному опыту знал, что полвека научных занятий делают человека столь же неспособным к мытью автомобилей, как и к торговле фармацевтической продукцией вразнос. Досадно, пережив несколько исторических катастроф, стареть, как и всякий другой человек, а после многолетней отчаянной борьбы — есть только один или два раза в день.
Контора НИ находилась на улице Жан-Жака Руссо, под крышей здания, которое Одинокий мечтатель[35], преследуемый нуждою, узнал бы с первого взгляда — он, автор книги «Эмиль, или О воспитании», который отдавал своих новорожденных детей в приют… Лестница с изящными коваными перилами и просторными, выложенными паркетом площадками на каждом этаже — но уже много поколений сюда не проникал свет, не шуршали богатые платья. Сломанные копировальные прессы, коробки с никому не нужными книгами («Прикладная хиромантия» или «Искусство нравиться в любом возрасте»), разнородные предметы, вроде древнего ткацкого станка и фотографического проектора, сконструированного при II Империи[36] учениками Надара[37], загромождали лестничные клетки, напоминающие пещеры, на которые выходили двойные двери, некогда белые с золоченой резной отделкой. За ними стучали станки, от работы которых содрогался весь дом.
НИ занимала одну комнату, удивительно уютную, на последнем этаже, где шумы снизу стихали — так спокойная мудрость берет верх над тревогами. Соседние помещения были заняты под склады товаров, которые не интересовали воров; две мансардные комнаты окнами на улицу занимало рекламное агентство «Селекта», известное маленькими объявлениями, которые публиковало до сих пор: «Требуются люди, умеющие хорошо писать…»
35
Аллюзия к автобиографической книге Ж.-Ж. Руссо «Прогулки одинокого мечтателя». -
37
Надар (Гвспар Феликс Турнашон; 1820–1910) — знаменитый французский фотограф. Примеч пер.