— Хорошее утро, молодой человек.
— Прекрасное утро, сэр, — согласился Джон.
— На Запад идете?
— Да… да, на Запад.
— Вижу, вы меня не знаете.
— Я не здешний, сэр.
— Ничего, — сказал путник. — Я — мистер Умм. Надеюсь, вы обо мне слыхали. Рад помочь вам, тем более, что еду туда же.
Джон поблагодарил его и, выйдя на улицу, увидел хорошенькую двуколку, в которую был запряжен пони, такой гладкий, что шерстка его сверкала в утреннем воздухе. Джон сел в двуколку, мистер Умм хлестнул толстого пони, и они покатили по дороге, словно не было на свете никаких забот.
— Откуда же вы, молодой человек? — спросил мистер Умм.
— Из Пуритании, сэр, — отвечал Джон.
— Приятно оттуда вырваться, а?
— Как хорошо, что вы так думаете! — обрадовался Джон. — А я уж боялся…
— Надеюсь, узким меня назвать нельзя, — сказал м-р Умм. — Я пойму любого, кто придет ко мне за помощью и просвещением. Но Пуритания… это уж, знаете!.. Наверное, вас учили бояться Хозяина?
— Я и сейчас иногда…
— Не осложняйте себе жизнь, молодой человек. Его нет.
— Нет Хозяина?!
— Не было, нет и не будет.
— Это точно? — переспросил Джон, и в сердце его родилась дивная надежда.
— Куда уж точнее! Вы посмотрите на меня, молодой человек. Как вам кажется, легко меня провести?
— Нет! — быстро ответил Джон. — Но почему же решили, что Он есть?
— Управители выдумали, чтобы держать нас в узде. Дошлый народ, я вам скажу. Знают свой интерес. Чего-чего, а мозгов им не занимать. Не хочешь, а залюбуешься. Да, управители, я вам скажу…
— Значит, сами они в Него не верят?
— Как не верить! Верят. Они чему хочешь поверят. Истинно, дети. Науки не знают, мозгов нет, что хочешь, то им и вкрутишь.
Джон помолчал и начал снова.
— Как же вы узнали, что Его нет?
— Колумб, Галилей, книгопечатание! — закричал м-р Умм так зычно, что пони вздрогнул.
— Простите? — сказал Джон.
— Э? — сказал м-р Умм.
— Я не совсем вас понял.
— Чего тут не понять! У вас, в Пуритании, верят всяким басням. Науки не знают, нет образования. Вот, например, я вас удивлю: Земля круглая, как апельсин! Так-то, молодой человек.
— Отец мне это говорил, — растерянно сказал Джон.
— Нет, нет, нет, не путайте! Вы его неправильно поняли. Мы прекрасно знаем, что в Пуритании Землю считают плоской. Что-что, а тут я не ошибусь. Словом, дело ясно. И потом, раскопки.
— А что это?
— Ну, вам говорили, что дороги проложил Хозяин. А этого быть не может, так как старики помнят другие дороги, похуже. Более того: они шли не туда, куда теперь. Ничего не попишешь!
Джон промолчал.
— Ничего не попишешь, я сказал, — повторил м-р Умм.
— Конечно, конечно! — заторопился Джон и покраснел.
— Наконец, этнографы и фольклористы…
— Простите, я не совсем…
— То-то и оно! Ученый ходит по отсталым деревушкам и собирает басни про Хозяина. Да что там, в одной деревне считают, что у Хозяина есть хобот. Может это быть, я вас справшиваю?
— Навряд ли…
— Более того: нам известно, почему они так считают. Когда-то из зверинца сбежал слон, а кто-то — видимо, спьяну — увидел его на холме, и вот, извольте.
— А слона поймали?
— Кто его должен ловить?
— Эти, ученые.
— Молодой человек, вы меня не поняли! Тогда еще не было никаких ученых.
— Как же они узнали?
— Да, туманные у вас представления о науке!.. Скажу попроще: узнали они потому, что в соседней деревне видели примерно тогда же беглую змею. Называется это индуктивным методом. Гипотеза, молодой человек, подобна снежному кому, а говоря попроще — если вы достаточно часто повторяете догадку, она становится научным фактом.
Джон подумал и сказал:
— Кажется, я понял. Почти все истории про Хозяина — выдумки. Значит, выдуманы и остальные.
— Что ж, для новичка неплохо! Когда же вы приобщитесь к науке, домыслы сменятся твердым знанием.
Толстый пони пробежал немало и они увидели развилку.
— Если вам прямо на Запад, — сказал м-р Умм — тут мы расстанемся. А может, поедем вместе? Видите, какой замечательный город!
Джон взглянул туда, куда шла дорога поуже, и увидел на пустыре крытые толем домишки, один страшнее другого.
— Это и есть, — сказал м-р Умм, — знаменитый Шумигам. Хотите — верьте, хотите — нет, но я еще помню, как здесь была жалкая деревушка. Когда я приехал в первый раз, тут жили сорок человек, а теперь — двенадцать миллионов, четыреста тысяч триста шестьдесят один, в том числе немало влиятельных газетчиков и популяризаторов. Скажу не хвастаясь, приложил тут руку и я. Если вы хотите к нам присоединиться…
— Нет, спасибо, — сказал Джон, — я бы еще немножко прошел по большой дороге.
Он вылез из двуколки, и вдруг прибавил:
— Я не уверен, сэр, что понял все ваши доводы. Это точно, что Хозяина нет?
— Точнее некуда, — отвечал м-р Умм. — Будьте спокойны.
Затем я увидел, что Джон пошел по дороге легко и быстро и, сам того не заметив, очутился на вершине холма. Там он остановился, задохнувшись не от усталости, а от счастья. «Нет Хозяина!» — ликовал он. Изморозь сверкала серебром; небо давно очистилось; позади, на ограде, сидел снегирь; вдалеке пел петух; а Хозяина не было. Джон засмеялся, вспомнив длинный список в темной и невысокой комнате отчего дома. «И ямы нет!..» Он огляделся, и дух у него перехватило от радости: на Востоке, в утреннем свете, поднимались горы, подобные синим, лиловым и пурпурным тучам, на самых вершинах уже играло солнце, и вершины эти можно было принять за высокий замок. Джон понял, что до сих пор не осмеливался смотреть на горы. Теперь он знал, что Хозяина нет, и увидел, что они прекрасны, быть может — прекрасней острова. «Не пойти ли на Восток?» — подумал он, но тут же решил, что если мир так хорош, неважно, куда идти.
И тогда он увидел человека, поднимавшегося по склону холма, а я понял во сне, что зовут незнакомца мистер Виртус[4] и он чуть постарше Джона.
— Как называются эти места? — спросил Джон.
— Божий Дол, — отвечал м-р Виртус.
И они пошли дальше, на Запад. Когда они прошли немного, м-р Виртус посмотрел на Джона и едва заметно улыбнулся.
— Чему вы смеетесь? — спросил Джон.
— Тому, что вы так счастливы, — ответил Виртус.
— Будешь счастлив, — сказал Джон, — когда всю жизнь боялся Хозяина и узнал, что Его нет.
— Ах, вон что!
— Надеюсь, вы в Него не верите?
— Я ничего не знаю о Нем. Конечно, кое-что слышал, как все мы.
— Неужели вам хотелось бы Его слушаться?
— Я никого не слушаюсь.
— Пришлось бы, у Него ведь черная яма.
— Что мне яма, если его приказы осудит моя совесть!
— Да, вы правы. Нет, просто не верится, что можно чихать на этот список! Смотрите, опять снегирь. Подумать только: захочу — и подстрелю, никто мне не указ!
— Вам хочется его подстрелить?
— Н-нет… — сказал Джон, снова посмотрел на птичку, и повторил: — Нет, совсем не хочется. А все-таки, хотелось бы — мог бы.
— То есть, вы могли бы, если бы выбрали это.
— Какая разница?
— Очень большая.
Я думал, что Джон спросит еще, но тут они оба увидели женщину. Шла она медленней, чем они, и, когда они ее нагнали, оказалась красивой, разве что слишком смуглой. В отличие от темнокожей девицы она была не развязной, а приветливой, и молодые люди обрадовались такой встрече. Они назвали себя, назвалась и она, сперва — мисс Компромисс, потом и просто Лирией.