В настоящей публикации собраны не издававшиеся ранее дневниковые записи подруг Ксении Некрасовой, повествующие о жизни поэта; письмо Ксении Некрасовой мужу, в котором она рассказывает о том, как сложилась ее жизнь в годы войны.
Представлены подборки не публиковавшихся ранее стихотворений, написанных в мирное время и в годы войны, а также дневниковые записи, являющие собой прекрасную иллюстрацию нестандартного (мифологического) мышления Ксении.
О.Е. Наполова[1] Записки о Ксении Некрасовой
Ксюшу Некрасову знала вся Москва, но трудно представить, что кто-то занялся бы описанием ее жизни.
О Ксюше можно начинать писать со слова «здравствуйте». Это слово произносилось певуче и особенно возвышенно, как будто она несла в нем добро и радость этому дому.
Она не знала, переступит ли порог или откажут ей войти. Надо понять это ужасное ее состояние: примут или нет.
Иногда входила радостная, с искоркой в глазах, заявляла, что принесла новые стихи и сейчас их будет читать.
Ее не смущали новые люди, наша занятость или наш отдых. Она несла строчки так: вдохновенно и восторженно шла к выбранному месту, устраиваясь, складывала ноги по-восточному, поднимала маленький палец вверх, приглашая всех быть внимательными к ней. Читала всегда превосходно, дирижируя пальчиком вправо и влево.
Потом разговаривала разговоры.
Одета Ксюша была бедно. Одежды были подарены кем-то или сшиты из очень длинной ткани.
Что мы знали о Ксюше:
Замужем она была за инженером. Интересно, что за ее неполноценность в смысле бытовом, он все-таки окружил ее заботой вплоть до приобретения дамских вещей. Перед войной она родила мальчика Тарасика. Видимо, помогала ей во всем няня, которая и обслуживала ее. Но наступил 1941 год.
Шахты эвакуировали. У Ксении есть стихотворение, которое называется «41 год». В нем описана картина отступления. На эвакуацию пришелся самый тяжелый момент в ее жизни. Беспомощность в быту, болезнь ребенка и смерть разрушили их семью. Муж потерял рассудок и не смог работать. Получал паек хлеба. Украдкой съедал свою норму хлеба, прикрываясь газетой. Впоследствии его состояние ухудшилось, он искал по помойкам съедобные отбросы. Ксения голодала. Окружающие по доброте сердца стали ей советовать идти в Ташкент. Она собрала свои стихи в мешок и пошла пешком. По дороге жила подаянием от кишлака до кишлака. В Ташкент пришла опухшая, оборванная, грязная.
Шла к русскому храму, чтобы умереть. Но кто-то встретил из знакомых.
Приняла участие в ее судьбе Ахматова. Послушала стихи, накормила и определила жить.
Ксения недолго прожила в Ташкенте. Вскользь были разговоры, будто она окружающим в тягость. На том основании, что опять-таки не справлялась с бытом. Ахматова отправила ее в Москву с писательским пайком! И в скором времени за паек ее приняла старушка в своем доме в Болышево.
Ксения бродила по Москве и в доме Яхонтовых проводила большую часть своей жизни. Попутно встречалась с Эренбургом (кстати, иногда получала от него материальную помощь). Заходила к Кассилю, Пришвину, к художнику Фальку (кстати, писал ее портрет).
Заходила к жене скульптора Орлова, который помогал деньгами, так, что она могла приобрести на эти деньги пальто и обувь. Изношенность Ксении всегда была отчаянная.
Бывая в кругу писателей, всегда терпела отказ. (Имеется в виду, что Ксению отказывались принимать в Союз писателей. — Е.К.)Наши слезы, уговоры не ходить — не помогали. Поэтому мы были вынуждены одеть ее достойно для выхода в свет. Все оказалось безуспешно.
Дамы писательские, шокированные ее болтовней, однажды со скандалом Ксюшу не впустили.
Год Ксения жила в доме Яхонтовых, которые тоже очень нуждались. Нас она любила и с нами ходила всюду. Коненков был очарован ее стихами. Она — его скульптурами. Олеша подарил ей свою книгу с подписью.
Удивительны ее рассказы о камнях! Она могла делать очень интересные поделки, нанизывая бусины из камней.
Однажды Лиля (речь идет о Еликониде Яхонтовой, сестре О.Е. Наполовой. — Е.К.) записала ее голос с чтением стихов. Пластинку послали в ЦК партии с просьбой оказать помощь (письмо с пластинкой называлось «Дорогому товарищу Сталину от поэта Ксении Некрасовой». — Е.К.). Ответа не было, и запись пропала.
1
Ольга Ефимовна Наполова, сестра Еликониды (Лили) Ефимовны Поповой-Яхонтовой, жены актера и чтеца Владимира Николаевича Яхонтова. После самоубийства Владимира Николаевича Яхонтова в 1945 году Ксения поселилась в дом его вдовы и долгое время жилы у Лилии Поповой-Яхонтовой, ночуя под роялем на полу, где хранился прах В.Н. Яхонтова.
После смерти Некрасовой Ольга Наполова взяла опекунство над шестилетним Кириллом Некрасовым, сыном Ксении.
Сестры много сделали для формирования архива Ксении Некрасовой, предоставив собранные и систематизированные рукописи Ксении.