– Не «кто», а «что».
– Рыба?
– Рыба. Когда привозят рыбу, у меня всегда бывает хорошее настроение.
– Ты уже не можешь без нее обходиться, не так ли?
– Если у меня и появилась какая-то зависимость, то только психологическая. А теперь скажи, когда ты снова у нас появишься?
– Завтра утром, но я буду не один. Я приеду с женщиной.
– Что-о?! – почти взвизгнула Элисон.
– Не бойся, эта женщина старше меня.
– Старше тебя? И на сколько?
– Почти на пятьдесят лет.
– Кто она такая? – спросила Элисон, сразу успокоившись.
– Риелтор. Она занималась продажей земли Джея.
– Мне казалось, эта проблема давно решена. Или это не так?
– К сожалению, не так. Если хочешь, я могу тебе рассказать…
– Нет, я не хочу ничего слышать об этом – я хочу только мечтать о моей рыбе.
Я встретил Марту Хэллок на углу Сорок третьей улицы и Третьей авеню – именно там автобус повышенный комфортности, курсировавший между Норт-Форком и Манхэттеном, высаживал своих пассажиров. Марта вышла из него, опираясь на палочку; в рассеянном свете зимнего дня она показалась мне еще более старой и усталой, чем в прошлый раз. Поездка, безусловно, далась ей нелегко – я вообще сомневался, что она может ходить без своей трости. И все же она приехала, а это означало, что на карту поставлено что-то весьма важное.
Я помог ей сесть в машину, которую нанял через отель, и мы поехали в центр города.
– Здесь многое переменилось, – сказала Марта, глядя в окно. – Раньше я чаще приезжала в город; впрочем, тогда я была моложе и…
– И видели много мужских ботинок, – поддакнул я.
– Да. – Она улыбнулась, явно довольная тем, что я запомнил ее шутку. Морщинки вокруг ее глаз наползали одна на другую. – Очень много ботинок, мистер Уайет, больших и маленьких, грубых и щегольских. Город прекрасно подходил для таких встреч. Я приезжала сюда, находила новое приключение и снова исчезала – возвращалась в нашу глушь. И никто ничего про меня не знал. Однажды я подцепила мужчину, когда стояла в очереди в кинотеатр. Бедняга не знал, на какой фильм пойти, и я предложила ему смотреть то же, что и я.
– И что это был за фильм?
– Господи, мистер Уайет, ну откуда же я знаю? С начала сеанса не прошло и пяти минут, как мы уже отвлеклись… – Мисс Хэллок поправила сумочку на коленях. – Я была очень… заводной. Знаете, бывают такие девушки – они просто рождаются такими, но большинство людей их за это осуждает.
Вскоре мы подъехали к стейкхаусу, и я помог Марте выйти из машины и пройти в общий зал. Как я заметил, дверь в Кубинский зал была заперта.
– Как здесь хорошо!… – воскликнула Марта, разглядывая панели красного дерева и картины на стенах. – По-прежнему хорошо!
– Простите, что?
– Я когда-то была здесь много, много лет назад, – пояснила Марта Хэллок, пристально вглядываясь в дальний угол зала, потом снова возвращаясь к переднему плану – к столам под белыми скатертями, к разложенным на них приборам и запотевшим графинам с водой. – Мне говорили, этим рестораном владел Фрэнк Синатра. С тех пор почти ничего не изменилось.
– Мы поменяли только ковровое покрытие, – сказала Элисон, подходя к нам с неизменной планшеткой в руке. – Здравствуйте, я – здешний управляющий.
Марта смерила Элисон оценивающим взглядом:
– И чем вы управляете?
– Тем, как сбываются человеческие желания.
– И не только этим, – вставил я.
Марта скептически покивала, и Элисон провела нас к столику № 17.
– Вам что-нибудь нужно? – спросила она. – Может, принести подушку на сиденье или еще что-нибудь?
– Порцию виски. Для начала этого достаточно.
– А тебе, Билл? – спросила Элисон. – С чего бы ты хотел начать сегодня?
– Пока ничего не нужно. Не беспокойся, Элисон; если нам что-то понадобится, я попрошу официантку.
– Но может, ты все-таки чего-нибудь хочешь?
Марта посмотрела на Элисон:
– Он сейчас занят, золотко, разве ты не видишь? Извини, но он пока мой.
– В таком случае мне придется подождать, – ответила Элисон. – Очень рада была с вами познакомиться. Надеюсь, вам понравятся наши блюда.
Она отошла. Марта проводила Элисон взглядом.
– По-моему, вы двое неплохо знаете друг друга, – проницательно заметила она.
– Да, я часто здесь бываю.
– Повторяю: вы двое знаете друг друга. – К счастью, к нам подошла официантка, и мисс Хэллок сменила тему: – Мне, пожалуйста, «буравчик» [34] и ваш нью-йоркский бифштекс из «английского» филея, как следует прожаренный.
– Слушаю, мэм.
– Я имею в виду – прожаренный до такой степени, чтобы ваш повар забастовал!
– Прежде, чем мы начнем, – сказал я, – мне бы хотелось убедиться, что вы хорошо представляете себе положение дел – и мое положение тоже.
Марта окинула меня внимательным взглядом. Со сколькими сложными проблемами она успешно справилась за свою долгую жизнь? Горожане, в особенности, жители Нью-Йорка, обычно недооценивают мудрость и природную сметку сельских жителей.
Марта кивнула чуть насмешливо.
– Мистер Марсено полагает, – сказала она уверенным, раздумчивым тоном, – что на купленном им участке может быть закопано что-то неподобающее. Его подозрения основываются на том факте, что спустя несколько часов после заключения сделки купли-продажи местная полиция застала на ею земле бывшего владельца участка мистера Рейни и его адвоката. Кроме того, на участке видны следы работы трактора, который перемещал грунт перед подписанием договора.
– Это еще не все… – начал я и осекся. Лучше сперва выслушать, что она скажет.
– Судя по всему, мистер Марсено не знает – еще не знает, что той же ночью на сопредельном участке был найден местный житель по имени Хершел Джоунз, умерший от сердечного приступа прямо за рулем трактора, которым он управлял. В наших краях всем известно, что Хершел Джоунз много лет работал на семью Рейни. Он был хорошим человеком, у нас его все любили. Полицию вызвал еще один человек.
– Поппи, – подсказал я.
– Да, который…
– Который приходится вам племянником.
То, что я до этого докопался, явилось для Марты полной неожиданностью.
– Да. Боюсь, что так, – признала она после небольшого раздумья. – Поппи позвонил в полицию и сообщил, что обнаружил мертвое тело. Хершел был давно и тяжело болен; только за последние несколько лет у него было четыре серьезных сердечных приступа. Наш местный врач, который подписывал свидетельство о смерти, тоже подтвердил, что буквально несколько недель назад Хершел обращался к нему по поводу болей в области сердца; в тот раз врач специально предупредил его, что ему противопоказан всякий тяжелый труд, а в особенности – работа на холоде. Хершел должен был сказать об этом Джею.
С другой стороны, Джею тоже не следовало посылать его работать в такую холодину.
– Мне почему-то кажется, что он этого и не делал, – сказал я.
Марта остановила меня движением руки.
– Поскольку тело замерзло и сделалось как каменное, родственникам Хершела порекомендовали кремировать его, что они и сделали. Я все верно говорю, мистер Уайет? Эту проблему вы пригласили меня обсудить?
Я кивнул.
– Ваши трудности заключаются в том, что теперь на Джея оказывают давление Марсено и его компания?
Я подумал, не рассказать ли Марте о Г. Д. и его наемниках, разъезжающих в лимузине, но решил промолчать. Особой необходимости я в этом не видел.
– Марсено оказывает давление не только на Джея, но и на меня; он грозит судебным иском и расторжением сделки. Времени у меня мало, а я никак не могу найти Джея. С Марсено я разговаривать не хочу – пока не хочу. Когда мы с вами встретились у вас в офисе, вы сказали, что выкопать немного песка и вывезти его стоит совсем не дорого, а теперь вдруг согласились встретиться со мной…
– Да.
– Вы знаете, что пытался закопать Хершел?
– Нет.
– Вы… в этом уверены?
– Абсолютно.
– Тогда почему вы здесь?
– Потому что я вдруг сообразила: ни вы, ни Джей просто не представляете, с чем вы имеете дело.
– Почему? Представляем… С чилийским виноделом с бездонными карманами, который мечтает о плацдарме на драгоценном кусочке лонг-айлендской земли. Разве не так?
– И так, и не так.
– Что-то я вас не понимаю.
Марта покачала головой с покорностью учительницы, вынужденной дополнительно заниматься с самым тупым учеником в классе. Из сумочки она вынула кадастровую карту.