Требуя постоянного покаяния от народа, интеллигенция убивает в нем чувство гордости, собственного достоинства, подавляет его стремление к созиданию и подвигу, к самопожертвованию ради России.
Русская интеллигенция виновата и в том, что перестает защищать униженных и оскорбленных, тех, кто кормит и обогревает страну.
Она виновата в том, что позволила надругаться над пожилыми людьми и сама участвует в нравственном и духовном растлении молодого поколения. А ведь еще великий русский историк Ключевский предупреждал, что конец Русскому государству будет тогда, когда разрушатся наши нравственные основы.
Советского Союза уже нет, а что же будет с Россией? Об этом в первую очередь должна задуматься русская интеллигенция.
Но она чаще молчит о судьбах народов и страны. Ей уже не хватает просвещенности и стремления нести людям знания. Она теряет ум и такт, позволяет с экрана телевизора и с театральной сцены растлевать и втаптывать в грязь великий русский язык, без которого не будет российской государственности, погаснет родительский очаг.
Она виновата и в том, что дети горбачевско-ельцинской эпохи уже мало что знают о Советском Союзе, об Украине и Средней Азии, не знают, где находятся Киев и Минск, Ташкент и Баку, не знают о корнях и недавнем славном прошлом своего Отечества. Нашим школьным учителям всегда был свойственен разумный, благородный консерватизм, но и он уходит в былое вместе с глубоко нравственными школьными программами по русскому языку, литературе, истории. Уже готовы отказаться от Лермонтова и Некрасова — они им кажутся революционерами, но готовы преподавать Пастернака, которого еще нобелевский лауреат писатель И. Бунин называл гением в кавычках.
Интеллигенция столько исписала и наговорила о праве народов бывшего СССР на свободу — правда, неизвестно от кого, — что русских сделали изгоями в собственном отечестве, а в «свободной» Прибалтике, единственном месте в мире ставят памятники солдатам СС, палачам славянства.
Конечно, нельзя обвинять во всем и тем более всю русскую интеллигенцию, но она виновата в том, что позволяет жить негодяям в своей собственной среде, зачастую раболепствует перед ними и потворствует им.
А может быть, в интеллигенции и нет уже истинной интеллигентности, а просто сидит мещанин, замкнувшийся в собственной скорлупе?
Не хочется в это верить.
И русские интеллигенты, преодолев внутренние распри, поддерживая друг друга, все же явят миру яркий пример достойного служения своему Отечеству и народу.
Апрель 1999 г.
ОБВИНЯЕТСЯ ЕЛЬЦИН
Речь в качестве главного обвинителя на пленарном заседании Госдумы1
Уважаемые народные избранники!
Я приступаю к обоснованию обвинения, предлагаемого вам для начала процедуры конституционного отрешения президента Российской Федерации Бориса Ельцина от занимаемой должности.
Согласно требованиям статьи 93 Конституции Российской Федерации, отрешение президента может состояться при наличии в его действиях признаков государственной измены или иного тяжкого преступления. Такими признаками могут быть неконституционные акты президента, его действия и бездействие, совершенные как умышленно, так и по неосторожности, а также наступившие от них тяжкие политические, экономические, материальные, физические, территориальные, демографические, моральные и иные последствия.
Несомненно, что между поступками президента и их последствиями должна быть причинная связь.
Совершение преступлений во времени Конституция Российской Федерации связывает только с периодом деятельности президента и с тем, что на момент совершения опасных деяний они квалифицировались как государственная измена или иное тяжкое преступление, независимо от возможных изменений их квалификации на момент начала процедуры отрешения главы государства от должности.
В наших обвинениях мы исходим из того, что президент является лицом вменяемым по отношению к своим поступкам и их последствиям, хотя и невменяемость президента не может препятствовать начатой процедуре отрешения.
Мы также заявляем, что в деяниях Б. Ельцина усматриваются не только отдельные признаки тяжких преступлений, а вся их совокупность, достаточная для привлечения лица к уголовной ответственности.
Преступления, которые сформулированы в нашем обвинении, в одинаковой степени квалифицируются на момент их совершения — как прежним Уголовным кодексом РСФСР, так и новым кодексом, действующим с января 1997 года.