- Ну, пляшите, мертвецы, - говорил Илюша, взяв двух кукол и заставляя их прыгать.
- Give me one[1], - просила крошка Маша, протягивая свои худые беленькие ручки.
Скелетцы были очень счастливы. Им было тепло, светло и радостно с детьми. Они спали мертвым сном в темном ящике игрушечной лавки, им было холодно и скучно. И вот они были призваны к жизни. Их деревянные маленькие тельца стали отогреваться и оживать, их хотели наряжать и они будут стоять на елке на большом круглом столе, посреди которого будет маленькая елка со свечами и украшениями. Как весело!
- Ну, девочки, пойдемте выбирать лоскутки, - звала Ольга Николаевна Таню и Машу.
В спальне она выдвинула нижний комод и достала несколько узелков с лоскутками. Чего, чего там не было! Вот остаток от Таниного красного платья; а вот полосатенький лоскуток от русских панталон Илюши; кусочки лент от шляпы мама, бархат, остаточки от голубой шелковой подушечки и проч. и проч. Таня и Маша, две настоящие маленькие женщины, возились в лоскутках с большим увлечением. Они набрали целый узелок тряпочек и побежали в залу.
Началась кройка, примерка; сочиняли для скелетцев всякие костюмы. Мисс Ханна, Ольга Николаевна, няня, которую позвали помогать, Таня, - все принялись за работу. Таня сшивала и рубила юбочки и рукава, мисс Ханна и няня шили для мальчиков рубашечки, куртки и панталончики, а Ольга Николаевна делала шапочки, шляпки и разные украшения.
Первого, самого хорошенького скелетца одели ангелом. Пышная, белая кисейная рубашечка, на голове венчик из золотой бумаги, а за деревянной спинкой два кисейных, натянутых на тонкий каркас, крылышка.
- Какая прелесть! - умильно любовалась Таня, взяв из рук матери куколку. - Ах, мама, какой миленький ангелок, кому-то он достанется!
И Таня, полюбовавшись нарядным скелетцем, бережно поставила его в сторону.
- А няня-то какого мужика одела, чудо! - кричал Илюша, поднимая куколку в красной рубашке и черной круглой шапочке.
Затейщица Таня сделала турку в белой чалме с красным донышком. Турке наклеили усы и бороду, сделали длинный, пестрый кафтан и широкие шаровары.
Потом нарядили еще скелетца офицером в золотых эполетах и с саблей из серебряной бумаги.
Были наряжены и кормилица в кокошнике, и старушка с белыми волосами из ваты, и цыганка в красной шали через плечо, и танцовщица в коротенькой юбочке с цветочками на голове, и два солдатика в синем и красном мундирах, и паяц с острой шапкой, на конце которой был пришит бубенчик. Был и повар весь в белом, и ребеночек в чепчике, и царь в золотой короне.
Работа шла весело и быстро. Из безобразных голых скелетиков все больше и больше оживали красивые, пестрые, нарядные куколки. Очень хороша была царица. Ольга Николаевна вырезала ей из золотой бумаги корону, сделала длинное бархатное платье, а в деревянную ручку сунула маленький веер.
Дети были в восторге от скелетцев. Три вечера под ряд шла работа, и все сорок штук были готовы и стояли рядами на столе, представляя из себя самую пеструю, красивую толпу.
Смелая Таня сбегала за отцом и привела его в залу.
- Смотри, папа, разве теперь это дрянь?
- Неужели это те уродцы, которые привезла мама. Не может быть! Да ведь это прелесть что такое!
- То-то, папа, ты нас похвали, мы три дня работали.
- Ну, оживили вы этих деревянных мертвецов. Целый народ, да еще красивый, нарядный народ!
Дети были в восторге, что сам папа похвалил скелетцев, и на следующий день пошла другая работа. Начали золотить орехи, делать цветы, клеить коробочки, а кукол убрали в шкап. Ожившие скелетцы уже не скучали.
Собравшись в просторном шкапу, одетые, нарядные, они терпеливо ждали елки, и весело проводили время в шкапу среди других игрушек: зверей, картонажей, и прочих красивых вещей.
______
Наконец наступило Рождество. Какое было с утра волнение! Нарядные дети бегали по всему дому, поздравляя всех с праздниками. Ольга Николаевна озабоченно ходила по всем комнатам и даже в кухню, раздавая рождественские подарки и деньги своей прислуге. Каждому, кроме денег, она приготовила подарок и пакет со сластями.
Собралась в столовой вся семья. Мисс Ханна, добрая и веселая англичанка, сделала к утру удивительный кекс с изюмом и коринкой, а к обеду огромный плум-пудинг, который с утра, завернутый в салфетку, кипел на плите у старого повара Николая, а за обедом должен будет пылать, облитый ромом и зажженный.
Боже мой, как было весело! Морозное солнце блестело сквозь узоры замерзших окон и освещало огромную нарядную елку в зале. На круглом столе расставлены были скелетцы, один красивее другого. С другой стороны были лошади, гармонии и другие игрушки для ребят.