Очевидно, Кулибин проходил вначале нечто вроде испытательного срока, не будучи официально зачисленным на службу. Лишь после того, как убедились в его знаниях и добросовестности, в протокол академическо Комиссии от 23 декабря 1769 года было занесено решение:
«Для лучшего успеха находящихся в Волкове доме и от Академии Наук зависящих художеств и мастерств принять в академическую службу на приложенных при сем кондициях нижегородского посадского Ивана Кулибина, который искусства своего показал уже опыты и привесть его к присяге».
Протокол подписали: директор Академии Владимир Орлов, профессора: Штелин[27], Альбрехт Эйлер за себя и за своего отца, знаменитого Леонарда Эйлера[28], Семен Котельников[29], Степан Румовский[30], Алексей Протасов[31].
К присяге тогда приводились все, которым предстояло работать в Академии. Кулибин подписал «Клятвенное обещание», начинавшееся так:
«Аз, нижеименованный, обещаюсь и клянусь всемогущим богом пред святым его евангелием в том, что хощу и должен ея императорскому величеству моей всемилостивейшей великой государыне императрице Екатерине Алексеевне, самодержице всероссийской, и ея императорского величества любезнейшему сыну государю цесаревичу и великому князю Павлу Петровичу, законному всероссийского престола наследнику, верно и нелицемерно служить и во всем повиноваться, не щадя живота своего до последней капли крови… О ущербе же ея величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать тщатится, и всякую мне вверенную тайность крепко хранить буду…»
«Клятвенное обещание» с подписью Кулибина.
Так началась работа Ивана Петровича при Академии наук, продолжавшаяся тридцать лет.
IV
Санкт-Петербургской Академии наук механик
Кулибин приехал в Петербург вскоре после того, как в Академии наук произошли важные перемены.
4 апреля 1765 года умер гениальный Ломоносов. Вершителем дел в Академии остался его враг, «советник канцелярии» Тауберт. Корыстолюбивый службист, интриган, случайный человек в ученом мире, зять и ставленник бездарного реакционера Шумахера, с которым так долго боролся Ломоносов, Тауберт в свое время тоже по мере сил отравлял дни великому русскому ученому, а после его смерти стал безраздельно властвовать в Академии. Но его погубило слишком уж наглое хищничество. Издание календарей Тауберт задумал сделать своим личным доходным предприятием. Он обворовывал архивы и был, наконец, уличен в этом. Его заставили дать отчет в денежных доходах от книжной лавки, а также сведения о расходах на библиотеку и кунсткамеру. После того как директором стал Орлов, назначили ревизию. Тауберт был привлечен к ответственности, и его вчерашние приверженцы отвернулись от него.
С 30 октября 1766 года, вместо Канцелярии, которою он ведал, учреждена была Комиссия из отца и сына Эйлеров, Лемана[32], Котельникова и Румовского. А весною 1767 года у Тауберта отняли все: кунсткамеру, библиотеку и его типографское дело. Вскоре он умер от апоплексического удара, не имея сил перенести крушение своей карьеры.
Увековечение памяти Л. Эйлера.
Сущность перемен, таким образом, сводилась к тому, что вместо Канцелярии, возглавляемой ставленником двора, не имевшим никакого отношения к науке, стала действовать Комиссия из самих академиков. Она ведала исключительно административно-хозяйственными делами. Во главе ее стояли директор Академии и трое ученых. В момент приезда Кулибина в Петербург этими учеными были: Штелин, Котельников и Румовский. Им-то (а также секретарю Протасову) и подчинялся Кулибин. Им он отдавал отчеты, с ними находился в постоянной деловой связи.
Ученые же собрания академиков назывались «конференциями» и рассматривали исключительно вопросы, связанные с наукой.
Действительными вершителями судеб Академии в петербургский период жизни Кулибина были директора. Сменялись они в такой последовательности: В. Г. Орлов (1766–1774), С. Г. Домашнев (1775–1782), княгиня Е. Р. Дашкова (1783–1796) и П. П. Бакунин (1796–1798).
Все это были люди, очень слабо разбиравшиеся в научных вопросах, но на определенный срок пользовавшиеся милостью при дворе.
В составе Академии были замечательные ученые, стремившиеся использовать науку в интересах общественного блага. Они были глубоко убеждены, что слова устава Академии об обязанности академиков работать «к пользе и славе государства» не могли оставаться пустым пожеланием. Они стремились провести в жизнь пункт устава, согласно которому, «когда из какого-нибудь департамента в государстве требовано будет от Академии Наук сочинение такого проекта, или решения, или известия в географии, в мореплавании, в ботанике, химии, изобретении машины, или что ни есть иное потребуется в Адмиралтейство, в полицию (здесь в смысле „администрация“. — Ред.), к заводам, рудным, соляным, к земледелию и прочая», то академики «должны в том трудиться и труд свой в канцелярии объявить».
В эти годы в Академии процветала математическая школа Леонарда Эйлера, подготовившего восемь выдающихся учеников, которые остались работать в Академии. Большая часть из них пользовалась почетной известностью. Они ревностно насаждали математические знания в нашей стране. Это были Котельников, Румовский, Крафт[33], Лексель[34], Иноходцев[35], Николай Фусс[36], Альбрехт Эйлер и другие. Русская математическая школа той поры считалась передовой в Европе. На высоком уровне стояли также физические и естественные науки. Только химия отставала: Ломоносов не имел достойных преемников. С практикой были теснее всего связаны естествоиспытатели и астрономы, отважно исследовавшие далекие окраины страны и производившие астрономические и метеорологические наблюдения в отдаленных местностях.
Лепехин[37] изучает север России; Гильденштедт[38] шлет письма с Кавказа; знаменитый Паллас[39] описывает Поволжье и Сибирь вплоть до китайских границ; больной Фальк[40] с неудовольствием покидает окраину, отзываемый академическим начальством, Ловиц[41] отправляется с астрономической экспедицией в Поволжье, Зуев колесит по югу России, преодолевая трудности и препятствия.
Академические экспедиции Лепехина, Гильденштедта, Палласа, Ловица, а также путешествия одиночек, вроде Зуева, — имели мировое научное значение.
Прекрасные описания путешествий, сделанные русскими академиками, были вскоре переведены на главнейшие европейские языки. Вообще с Западом у Академии была непосредственная связь. Туда отправляли молодежь учиться. Русские ученые посещали иностранные библиотеки, университеты, обсерватории, кабинеты, бывали в академиях, встречались с знаменитыми учеными, получали из-за границы инструменты, книги и приборы, вели переписку с учеными коллегами на Западе.
Не были забыты у нас и гуманитарные науки. Ими должна была ведать «Российская Академия», специально для этого открытая в 1787 году. Своей задачей Российская академия ставила очищение и обогащение отечественного языка, выработку свойственных ему правил стихосложения и создание национальной литературы. Вскоре приступлено было к разработке трудов Российской академии — грамматики, риторики и правил «витийства».
Российская Академия объединяла почти всех выдающихся людей того времени, интересы которых были направлены на область гуманитарного знания. Но с техникой и техническими науками, несмотря на то, что приведенные выше пункты из академического устава, казалось бы, прямо предусматривали их развитие, дело обстояло хуже.
27
Штелин, Яков (1709–1785) — профессор элоквенции (красноречия), конференц-секретарь Академии. По его мысли с 1768 г. стали издавать календари: «Исторический, географический, экономический». Он сделал редкую опись книг академической библиотеки. Писал много од, переводил пьесы, рисовал, гравировал.
28
Эйлер, Леонард (1707–1783) — математик, астроном и физик, энциклопедически образованный человек. Кроме точных и прикладных наук, занимался философией, восточными языками, медициной и т. д. Его познания в древней художественной литературе были огромны, многих писателей он знал наизусть. Он положил начало вариационному исчислению, развил дифференциальное и интегральное исчисления, разработал теорию чисел и пр.
В астрономии Эйлеру принадлежит ряд классических работ по небесной механике. В физике Эйлер занимался в первую очередь проблемами оптики и акустики. Роль Эйлера в развитии русской науки огромна. Он дважды приезжал в Россию в 1727 г. (и оставался на работе в Академии и иных научных учреждениях до 1741 г.) и в 1766 г. В России он и умер.
Эйлер положил начало педагогической литературе по математике и по праву считается основателем русской математической школы.
Личные связи Эйлера с западными учеными, широкая его переписка со всеми культурными государствами Европы также содействовали упрочению связей русской Академии наук с международной наукой. «Комментарии» Академии благодаря ему сохранили свою мировую славу. Не в пример некоторым иностранцам на русской службе Эйлер благожелательно относился к русским, и это сказалось, между прочим, в его постоянной помощи и советах Кулибину.
В неустанном труде Эйлер ослабил свое зрение. Не выполняя предписания врача, он напряженно работал и ослеп окончательно.
Он похоронен в Петербурге на Смоленском кладбище. Сыновья и внуки Эйлера остались в России.
Эйлер, Иоганн-Альбрехт (1734–1800) — член Петербургской Академии наук, математик, астроном. Старший сын великого Эйлера. Родился и скончался в Петербурге. Был профессором физики и секретарем Академии. Присутствовал при испытании модели арочного моста Кулибина.
29
Котельников, Семен Кириллович (1723–1806) — академик. Сын рядового Преображенского полка. После семинарии занимался под руководством Ломоносова физикой, ее и избрал своей специальностью. Учился также в Германии, где слушал Эйлера. Оттуда прислал в Петербург диссертацию. По предложению Ломоносова, избран в 1760 году экстраординарным профессором. Работал над проблемами о равновесии и движении тел. Котельников имел много научных сочинений разного характера.
30
Румовский, Степан Яковлевич (1732–1815) — сын священника Владимирской губернии. После университета изучал математику в Берлине у Эйлера. Сравнительно молодым получил звание профессора и члена Академии. Занимался математикой, физикой, астрономией и геодезией. Получил большую известность также за границей, был избран в члены Стокгольмской Академии наук. Труды его многочисленны. Между прочим он издавал в течение тридцати лет астрономические календари, перевел «Эйлеровы физические письма», «Тацитовы летописи», несколько частей «Естественной истории Бюффона», участвовал в составлении русского словаря и прекрасно сознавал ту огромную роль, которую играет чистота и богатство языка для культуры народа.
31
Протасов, Алексей Протасьевич (1724–1796) — сын солдата Семеновского полка. Доктор медицины, писатель и переводчик. Был аттестован Миллером, как самый способный из академических студентов. Провел восемь лет за границей, совершенствуясь в медицине.
Серьезно подготовленный и имеющий склонность к научной деятельности, он всю жизнь вынужден был заниматься практической работой: преподавал, лечил, редактировал, нес обязанности секретаря академической комиссии, наблюдал за гравировальной, барометренной и инструментальной палатами, был непосредственным начальником Кулибина.
32
Леман, Иоганн-Готлиб (1700–1767) — академик, профессор химии, «смотритель» натуралистического кабинета Академии наук, секретарь Вольного экономического общества и деятельный его член.
33
Крафт, Вольфганг (1743–1814) — сын академика Иоганна Крафта. Профессор математики в Сухопутном кадетском корпусе. Работал вместе с Эйлером. Преподавал математику детям императора Павла. Присутствовал на испытании модели арочного моста Кулибина. Крафт описал электрофор Кулибина на стр. 70, 71, 164 актов Академии (Acta Academiae Scientiarum Imperialis Petro politanae pro anno 1777, Petr., 1778. P. 1.)
34
Лексель, Андерс-Иоганн (1740–1784) — швед, сын чиновника. В качестве профессора математики приехал в 1768 году в Петербург, привлеченный идеей работать вместе с Эйлером. Он получил от Академии возможность путешествовать по Европе, по возвращении остался в Петербурге вместо умершего в 1783 г. Эйлера. Скончался он скоропостижно от гангрены. Ему принадлежат важные открытия в области сферической геометрии и движения комет и планет.
35
Иноходцев, Петр Борисович (1742–1806) — сын солдата Преображенского полка. Совершенствоваться в математических науках отправлен был в Германию, поручен надзору Шлецера. По возвращении избран адъюнктом Академии наук. В 1769–1775 гг. ездил на Восток в астрономическую экспедицию. Читал лекции по математике. В 1783 году был избран академиком.
36
Фусс, Николай (1755–1826) — ученик Д. Бернулли, приглашенный в Россию Л. Эйлером. Эйлер подготовил своего помощника к научной деятельности. Фусс стал потом академиком, читал математику в Дворянском сухопутном корпусе. Принял русское подданство. Был затем секретарем Академии наук. Он выпустил ряд значительных трудов по математике (в частности, математических учебников). Состоял членом многих европейских академий.
37
Лепехин, Иван Иванович (1740–1802) — сын солдата Семеновского полка. Учился в Страсбурге. Получил степень доктора медицины. Возвратился в Россию и вскоре был избран адъюнктом Академии наук. Отправился потом в экспедицию по России. В спутники себе он выбрал способных русских студентов: Николая Озерецковского, Тимофея Малыгина и Андрея Лебедева, из которых первые двое потом сами стали академиками. Описание этого замечательного путешествия «Дневные записки путешествия Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства» издано в четырех больших томах в 1771–1805 гг. Вместе с Румовским и Озерецковским он вел академическое издание трудов Ломоносова.
38
Гильденштедт, Антон-Иоганн (1745–1781) — профессор «натуральной истории» и член Академии. Был послан на Кавказ как руководитель экспедиции; он изучал почву, сельское хозяйство, шелководство и ремесла, исследовал кавказские минеральные источники и нефтяные месторождения.
39
Паллас, Петр (1741–1811) — один из крупнейших естествоиспытателей своего времени. Член Петербургской академии наук, сорок три года проработавший в России и очень много сделавший для русской науки. Он был выписан Екатериной для руководства экспедицией по Европейской России и Сибири. Паллас отправился с Гмелином, Лепехиным, Фальком, Георги через Москву, Владимир, Касимов, Муром, Арзамас, Пензу, Симбирск, Самару, Оренбург, Яицкий городок, Уфу, Уральские горы, Екатеринбург, Челябинск, Тобольск, Тюмень, Омск, Красноярск, Иркутск, озеро Байкал, Кяхту, обратно через Иркутск, Красноярск, Уральские степи, Казань. Шесть лет пробыл он в путешествии. Результатом путешествия явились обширная коллекция, послужившая основанием для музея Академии наук, и трехтомное сочинение «Путешествия по разным местам Российского государства», дающее превосходное описание природы и народностей тогдашней России. Сочинение это до сих пор является сокровищницей для геологов, ботаников, зоологов, этнографов.
40
Фальк, Иоганн-Петер (1727–1773) — шведский естествоиспытатель и врач. Ученик Линнея. Руководил петербургским ботаническим садом, участвовал в экспедициях.
41
Ловиц, Георгий — академик, астроном. Был послан Екатериною для исследования местности между Волгой и Доном и занесения ее на план. В 1774 году он был застигнут пугачевским движением и в результате трагического недоразумения казнен Пугачевым.