В сфере синергетического анализа сознания исследования хаотического и странно-аттракторного[178] позволяют, по аналогии, представить географическое пространство как систему, ориентированную на порождение так называемых хаотических аттракторов, которые не фиксированы и не могут быть предсказаны точно[179]. Исходя из этого, возможно представление образов географического пространства как континуума, автономного от конкретных, жестко фиксируемых географических объектов (здание, холм, церковь, пристань, город и т. п.). Формируется своего рода процессуальная ткань, определенный ментально-географический «туман», позволяющий в какой-либо момент времени вычленять из него необходимые для пространственного анализа структуры – образы[180]. При этом выделяемые образы географического пространства будут всякий раз ориентированы в своем развитии на некий фундаментальный образ-архетип, играющий роль хаотического аттрактора, поскольку значимость и влияние подобного образа-архетипа могут сильно изменяться и колебаться.
Другой важный для образно-географического исследования аспект синергетического анализа сознания – это синергия динамики тела и восприятия мира[181]. Опыт синергетико-психологического изучения телесности показывает, что конечные образы мира, формируемые динамикой тела, всегда вероятностны и представляются в понятиях количества неопределенности, меняющейся в процессе категоризации[182]. Хотя на конфигурацию этих образов накладывают серьезные ограничения социокультурные и физические навыки и стратегии, тем не менее, тело обладает очевидной образной автономией, в том числе, и образно-географической. Это означает, что образы географического пространства порождаются специфическими телесными практиками в рамках определенных социокультурных норм и установок. Такие телесные практики (например, туристический поход, экскурсия, обычный маршрут на работу и обратно и т. д.) формируют опять-таки лишь некий образно-пространственный «бульон» или «варево». Однако, происходящие время от времени неожиданные события, или точки бифуркации (например, случайное изменение рабочего маршрута, решение об изменении района туристического похода, незапланированная остановка вагона метро в подземном тоннеле посреди перегона между станциями и т. д.) актуализируют только некоторые образы из уже заготовленного «бульона», при этом последующие телесные практики нуждаются уже в новом образном «вареве» – таком же вероятностном и неопределенном.
Моделирование когнитивных процессов является междисциплинарной областью научного знания, в которой взаимодействие синергетики и когнитивной психологии дает, наш взгляд, наиболее интересные результаты для их образно-географической интерпретации. Речь здесь может уже идти не только о плодотворных научных аналогиях или же опосредованном выходе на интересующие нас проблемы. Дело в том, что именно в указанной области синергетико-географическое изучение когнитивных карт, проведенное одним из основателей синергетики Г. Хакеном и израильским географом Дж. Португали[183], позволяет напрямую использовать выводы авторов на образно-географическом материале.
Преобразования в когнитивных картах между вербальными и визуальными представлениями, а также коллективные когнитивные процессы, связанные с когнитивными картами городов эффективно исследуются с помощью синергетических подходов. Для этого вводится понятие интеррепрезентационных сетей, призванное отразить не только процессы формирования внутреннего мира индивидуума, но и процессы взаимодействия внутреннего и внешнего миров[184]. С точки зрения синергетики, «В когнитивных картах цель состоит в том, чтобы создать первоначально неизвестный образ/карту из неполного набора особенностей некоторого окружения»[185].
Очень важно при этом, что когнитивная карта рассматривается и как представление внешней среды, продукт совместной деятельности культурных, социальных и политических процессов. «…очень вероятно, – пишут авторы, – что индивидуум создает когнитивную карту не только на основе борьбы внутренних параметров порядка данного набора деталей окружения, а уже будучи подчиненным одному или нескольким из этих параметров, или более глобальным представлениям»[186]. Иначе говоря, возникающие и взаимодействующие между собой образы географического пространства, фиксируемые той или иной когнитивной картой, заранее могут быть вписаны в различные масштабные или глобальные культурные, социальные или политические контексты. Например, бывший храм святой Софии в Стамбуле, превращенный в мечеть, может восприниматься туристом из России или православным священнослужителем как главный символ или образ православного мира, или восточно-христианской ойкумены – отсюда его повышенная значимость на соответствующей когнитивной карте Стамбула. В случае, например, западного туриста, этот храм может быть выделен на его когнитивной карте лишь как одна из множества достопримечательностей города на Босфоре.
183
184