Косвенной характеристикой того умонастроения, о котором мы сейчас говорим, может служить и та легкость, с которой девушек выдавали замуж в другой город. Так, уже во времена Сапфо не воспринимался как что-то чрезвычайное выход замуж в Лидию одной из девушек из круга поэтессы.[229]
Плутарх, хорошо знакомый с большинством из приведенных фактов и со многими другими такого же рода и опирающийся обычно в своих оценках на традицию, пишет:
«...из самых разумных и мудрых людей ты найдешь немногих, которые женились у себя на родине, большинство же без принуждения с чьей-либо стороны, подняв якорь, отправили в плавание свою жизнь и переселились одни в Афины, другие из Афин» (De. exil. 13 = Mor. 604 D).[230]
Перейдем к некоторым другим аспектам разрушения традиционного уклада. Уже распространение в Греции обычая сжигания трупа вместо захоронения тела, начиная с 1100 г. до н. э., и обратный процесс расширения практики захоронения около 800 г. до н. э. говорит за необычное расшатывание традиционных норм в сфере, которая обычно весьма консервативна.[231] Немаловажным свидетельством того же процесса представляется быстрое распространение в Элладе новых мод одежды и прически, новых форм украшений, в частности, заимствовавшихся с Востока. Наиболее известным примером является распространение в континентальной Греции и, в частности, в Аттике ионийских мод на одежду, прически и украшения, засвидетельствованное Фукидидом (I, 6) и подтверждаемое данными археологии. Заимствовались и моды на обувь.[232]
О проникновении в Афины обычаев из разных концов Эллады говорит автор псевдоксенофонтовой «Афинской политии» (II, 8). Коринфянин у Фукидида (I, 70, 2) характеризует афинян как любителей или устроителей новшеств (νεωτεροποιοί). Как мы уже отмечали выше, свободу афинского гражданина от обременительного регулирования его жизни извне рисует с симпатией Фукидид в речи Перикла (II, 37, 2),[233] о свободе афинян выбирать себе образ жизни говорит у Фукидида Никий (VII, 69): «...он убеждал их также вспомнить об отечестве, где люди наслаждаются свободой и где каждому дана возможность устроить свою частную жизнь независимо» (пер. Г. А. Стратановского). Отрицательный аспект свободы личности в условиях греческой демократии показывает нам Платон (Res. 557 b — 561 е), отмечая при этом характерную для демократии дифференциацию характеров и типов личности (557 с).[234]
Изобразительные искусства являются той сферой культуры, в которой степень свободы творческой личности от сковывающего влияния жесткой традиционной нормы в той или иной культуре особенно легко сопоставима с аналогичной характеристикой иных культур.
Так вот, начиная с микенской эпохи, греческое искусство даже там, где оно обслуживало религиозный культ, создавая изображения богов, было гораздо свободнее в, формах и технике изображения, чем искусство народов древнего и средневекового Востока, где подавляющее влияние религии на изобрази тельное искусство доходило иногда до полного запрета всяких изображений, как это имело место в иудаизме и в исламе. Представление об этом имел уже Платон, который в своих «Законах» (656 d — 657 а) прямо противопоставляет свободное греческое изобразительное искусство связанному традициями египетскому и, совершенно правильно усматривая внутреннюю связь консервативного религиозного искусства со стабильным представлением о богах и вообще с сохранением Status quo в идеологии и во всех сферах жизни, предлагает пресекать всяческие отступления от традиций в искусстве.[235]
Бесспорно, еще до появления алфавитной письменности началось ослабление позиций религий в жизни греков,[236] особенно заметное при сопоставлении с такими древними культурами, как египетская или культура Двуречья. Судя по всему, греческая религия в эпоху, предшествовавшую созданию «Илиады», в сравнительно малой степени выполняла функции регулятора поведения людей в общественной и частной жизни, и греческие боги с трудом могли выступать в роли гарантов нравственного порядка в мире.[237] Сложившийся в Ионии гомеровский эпос являет нам картину подчинения религиозных мотивов художественному методу автора (или авторов), которая представляется немыслимой в обществе, где религия является доминирующей формой идеологии. Мы имеем в виду здесь не только комические и фривольные сцены с участием богов,[238] но и такой, например, факт: Гектор, в определенном смысле слова носитель этического начала в «Илиаде», демонстративно отказывается принимать во внимание предсказания (XII, 243).[239]
230
О своих поездках на Сицилию, в Спарту, на остров Эвбею во время изгнания говорит и Феогнид (I, 783-788), но только для того, чтобы подчеркнуть, что вне родины для него не может быть никакой радости.
231
Starr. Origins. Р. 85 ff.; Gates G. From cremation to inhumation: Burini practices at Jalysos and Kameiros during the mid-archaic period, ca. 625-525 В. C. Los Angeles, 1981.
235
Ср.: Meyer Ed. Ор. cit. Bd. J, 2. S. 68—69 (§ 173); Матье Μ. Э. Роль личности художника в искусстве Древнего Египта//ТОВ. 1947. Т. 4. С. 5 и сл.: Scranton R. L. Aesthetic aspects of ancient art. Chicago. 1964. P. 46-97.
236
Ср. представляющуюся нам весьма удачной формулировку Μ. Финли (Finley. Early Greece. Р. 104, 133).
237
Зайцев А. И. Миф: религия и поэтический вымысел //Жизнь мифа в античности. М., 1988. С. 276-286. Из обширной литературы назовем две новейшие статьи: Adkins Α. W. Η. Homeric gods and the valucs of Homeric society// JHS. 1972. Vol. 92. Р. 1 ff.; Griffin J. The divine audience and the religion of the «Iliad»//CQ. 1978. Vol. 28. N 1. P. 1-22. — Постепенное развитие этических мотивов в греческой религии рассматривают: Dodds Ε. R. The Greeks and the irrational. Berkeley. 1951; Nilsson Μ. P. Die Griechengötter und die Gerechtigkeit// HTR. 1957. Vol. 50. P. 193 ff. (=Opuscula selecta. Vol. 3. Lund, 1960. S. 303 ff.). — Попытка Ллойд-Джоунса показать, что этическая концепция божества присутствует уже в «Илиаде» (Lloyd-Jones. Ор. cit. Р. VII—XI. 1-27), встретила справедливые возражения В. Крауса: Kraus W. [Rec.| // Gnomon. 1977. Bd. 49. Ν 3. S. 246-249.
238
См.: Nestle W. Anfänge einer Götterburleske bei Homer// Jahrb. 1907. S. 162 ff.; Burkert W. Das Lied von Ares und Aphrodite//RhM. 1960. Bd. 103. S. 130ff.; Rüter Kl. Odysseeinterpretationen. Göttingen, 1969. S. 62 ff.