Существенно, однако, то, что ни одно известное нам общество не было в такой степени ориентировано на агон вообще и, в частности, не придавало такого значения атлетическим состязаниям, как древнегреческое.[429] Это общее положение справедливо, прежде всего, для всех известных нам дописьменных обществ.[430] Среди народов Древнего Востока, судя по нашим источникам, больше других придавали значение физическим упражнениям древние египтяне. Однако из специальной работы о спорте в Древнем Египте, задуманной именно для того, чтобы подчеркнуть роль Египта в развитии физической культуры, особенно отчетливо видно отсутствие в Египте состязаний как постоянного общественного установления, столь характерного для Греции. Факт этот признают и сами авторы книги.[431] С. Н. Крамер и Маргарита Римшнейдер, на которых ссылается Вайлер,[432] говоря о спорте в странах Древнего Востока, не приводят материала, хотя бы отдаленно сопоставимого с греческой атлетикой.[433] Отрицательное отношение римлян к занятиям атлетикой общеизвестно.[434]
Уникальное по сравнению со всеми дописьменными обществами и всеми государствами древнего мира развитие в Древней Греции агонистической атлетики является очевидным фактом. Признание этого факта не имеет Ничего общего с не желающей считаться с фактами традиционной идеализацией греческой культуры. Признавать какое-то явление исключительным достоянием греков — вовсе не значит безоговорочно одобрять его. В частности, мрачная картина терпимого отношения к случаям жестокости и коварства атлетов, которую рисует Мут,[435] не только представляется нам соответствующей действительности — мы полагаем, что эти теневые стороны греческой агонистики были органическим проявлением агональной установки и сами являлись одним из факторов, способствовавших распространению агонального начала на все сферы культуры. По-видимому, справедливы критические замечания против преувеличения значения перемирия, устанавливавшегося в Греции на время Олимпийских игр.[436] Не вызывает принципиальных возражений и то, как настойчиво подчеркивает Мут значение для многих греческих атлетов всех эпох материальных выгод, которые могла принести победа,[437] хотя характеристика ветви олимпийской маслины как «в принципе символа лицемерия»[438] является очевидным преувеличением. Сам Мут признает тот очевидный факт, что многие атлеты эпохи расцвета греческой агонистики не стремились к материальным выгодам, и у нас нет никаких оснований думать, что устроители Олимпийских игр не разделяли в душе это лестное и, в сущности, удобное для них отношение к спорту.
Безусловно правы и Вайлер, и Мут, когда они подчеркивают значение честолюбия и стремления к славе как побудительного мотива в агонис-тике:[439] только в результате соединения честолюбия с потребностью в игре, о которой писал И. Хейзинга, возможно появление агонистики как общественного установления. Однако ни в коем случае не может быть принята формулировка Вайлера, согласно которой честь и слава как результат победы не могут быть принципиально отделены от материальных выгод.[440] Отсутствие принципиального различия между стремлением к идеальным и к материальным благам (одно не исключает другого, и они могут сочетаться в различных пропорциях) можно постулировать для психологии человека, имеющего реальную возможность удовлетворить и то и другое стремление. Как только мы начинаем рассматривать общество в целом, мы видим эту "Самую принципиальную разницу: только тогда, когда появляется реальная надежда на материальную выгоду, агонистика втягивает в свою сферу представителей тех слоев населения, которые в силу самих условий своего существования не могли тратить время и усилия на что-либо выходящее за пределы материального обеспечения своей жизни. В то же самое время именно в результате этого сдвига ослабевает интерес к спорту среди привилегированных слоев.[441]
429
Gardiner Ε. N. Athletics of the ancient world. 2nd ed. Oxford, 1955. Р. 1, 42 ff.; Шанин ΙΟ. В. Олимпийские игры и поэзия эллинов: Гомер и классическая лирика VIII-V вв. до н. э. Киев, 1980.
430
См., напр.: Damm Η. Vom Wesen sog. Leibesübungen bei Naturvölkern: Ein Beitrag zur Genese des Sportes //StG. 1960. Jg. 13. H. LS. 1-10; Schlenter B. Sport und Spiel in Altamerica//Altertum. 1976. Bd. 22. Η. 1. S. 36-41.
431
Touny A. D., Wenig St. Sport in Ancient Egypt. Leipzig, 1969. P. 12-13, 87; ср.: Jüthner J. Die athletischen Leibesübungen der Griechen / Hrsg. von Fr. Brien. Bd. 1. Wien, 1965. S. 52 ff.
433
Kramer S.N. Enkiandhisinferioritycomplex//Orientalia. 1970. Vol. 39. Р. 110; Римшнейдер Μ. От Олимпии до Ниневии во времена Гомера. М., 1977. С. 93-95. Ср. так-же: Carter Ch. Athletic contests in Hittite religious festivals // .INES. 1988. Vol. 47. P. 185 ff.
438
Muth. Op. cit. S. 194. В своей рецензии Μ. Поляков мог бы еще энергичней возразить на нападки Янга на греческую атлетику и современное олимпийское движение: Poliakoff Μ. В. //AJP. 1989. Vol. 110. Р. 166-171.
439
Weiler. Op. cit. S. 265; Muth. Op. cit. S. 194. — Мут принимает также агональный характер всей греческой культуры в целом.