Наряду с игравшими огромную роль в жизни древних греков атлетическими и конскими агонами, в Греции устраивались разнообразные другие соревнования в родах деятельности или просто природных качествах, лишенных непосредственно очевидной функции в жизни общества. О мусических агонах мы будем говорить в гл. IV.
Сейчас отметим засвидетельствованные с древнейших времен и в чем-то сближающиеся с атлетическими агонами состязания в пляске. Так, состязания в пляске, возможно, с мячом, очевидно, имеет в виду одна из древнейших греческих надписей — надпись на дипилонской вазе.[556] Соревнования в пляске у феаков описывает «Одиссея» (VIII, 258— 265). Соревнования в танцах с оружием устраивали греческие воины — участники похода Кира Младшего во время отступления к морю (Xen. Anab. VI, 1).
Состязания между представителями фил в силе и красоте среди мужчин происходили в Афинах во время Великих Панафиней и празднеств в честь Тесея.[557] В Элиде устраивались состязания в красоте среди мужчин (Athen. XIII, 565 А, 609 F). Эпиграфически засвидетельствованы состязания в ευεξία (SIG3 1060, 3; 1061, 3, \fy 1062, 5 и надписи из Горгиппии[558]) и в ευταξία (SIG3 1061, 4, 17). Геродот, явно передавая мнение современников событий, говорит, что спартанец Калликрат был самым красивым воином из числа греков, сражавшихся при Платеях (IX, 72). Олимпионика Филиппа, сына Бутакида из Кротона, современника спартанца Дориея, считали самым красивым из греков его времени, так что жители Эгесты в Сицилии воздвигли на его могиле храм (Hdt. V, 47). Пародийное соревнование в красоте описывает Ксенофонт (Symp. 5).
В ряде случаев устраивались состязания в красоте среди женщин (Theophr. fr. 564 FHSG),[559] и «Суд Париса» в мифе о Троянской войне, возможно, является их отражением.[560] Больше, чем о других такого рода конкурсах, знаем мы об устраивавшихся с давних времен состязаниях на Лесбосе.[561] В Мегарах на Диоклиях состязались в поцелуях (Theocr. XII, 30 с. schol.).[562]
В Афинах на празднике Хоев (Χόες) соревновались в питии вина,[563] а в Коринфе такое соревнование якобы организовал тиран Периандр (Athen. 437 F — 438 А).[564] Устраивались в Греции и бои петухов (Pind. Ol. XII, 14) и перепелов, которыми, в частности, увлекались афиняне (PI. Leg. 789 b^; Ael. VH II, 28; Luc. Anach. 37).[565]
Возвращаясь, однако, к нашей мысли о том, что дух греческой агонистики мог распространяться на различные сферы жизни, мы должны подчеркнуть, что возможность такого переноса отмечалась уже в древности. Так, у опиравшегося, по-видимому, на более древние источники Лукиана в его «Анахарсисе» Солон, наряду с другими ценными сторонами атлетической агонистики, отмечает стимуляцию полезного для государства соревнования граждан в разных сферах жизни (Luc. Anach. 14 sqq.).[566]
§ 2. Частичная утрата атлетикой ее места в жизни
Греческая агонистика, как уже говорилось, была порождением тяготевшей к различным формам демонстративного потребления древнегреческой аристократии и сложилась во времена ее безраздельного господства. Выход на первое место в жизни новых социальных слоев[567] нашел отражение в двоякого рода нападках на всю систему аристократических ценностей и, в частности, на атлетику. С одной стороны, обнаруживается чисто негативное отношение к традиционно аристократическим формам жизни. Такое, отношение приписывает, в частности, демосу Афин автор псевдоксенофонтовой Афинской политии ([Xen.] Res. Ath. 13).[568]
Побеждающая греческая демократия осуществляет реформы, направленные на сплочение гражданского коллектива и пресечение проявлений индивидуализма, о которых мы говорили выше (см. гл. I, § 2). Крайние формы эти сдвиги приняли в Спарте, с чем, очевидно, связано самоустранение Спарты из числа полисов, участвовавших в культурном перевороте. Повсеместно происходит переход от слабо упорядоченных приемов ведения военных действий, когда сражение превращалось в совокупность поединков,[569] к тактике фаланги гоплитов, основанной на подчинении дисциплине.[570] Принимаются меры против роскоши, в особенности при погребениях. В целом складывается важный аспект полисного строя, заключающийся в подчинении гражданина интересам коллектива.
Эти характерные черты греческого полиса, представлявшие собой в известном смысле реставрацию на новой основе норм жизни времен родового строя (ср. гл. I, § 1), известные науке со времен Фюстеля де Куланжа и Буркхардта, оказали огромное влияние на формы, которые принял культурный переворот,[571] и, вероятно, только они сделали его вообще возможным, предотвратив социальную дезинтеграцию греческого мира и завоевание его персами.
556
Jüthner. Leibesübungen. S. 48. — Б. В. Варнеке считал даже, что ваза была выдана победителю в награду государственной властью, как впоследствии панафинейские амфоры (Warnecke В. W. Tanzkunst // RE. 1932. Bd. 4 Α. Sp. 2243).
557
См.: Jüthner J. Εύανδρίας άγων // RE. 1932. Bd. 6. Sp. 839. К приводимым Ютнером свидетельствам можно добавить: Arist. Ath. Pol. 60, 3; ср. также: SIG3 1055, 75.
559
См.: Usener Η. Über vergleichende Sitten- und Rechtsgeschichte: Vorträge und Aufsätze. Leipzig, 1907. S. 145 ff.; Nilsson Μ. P. Kallisteia//RE. 1919. Hlbbd. 20. Sp. 1674; Ringwood. Op. cit. P. 7, 93.
560
Wilamowitz-Moellendorff. Sappho und Simonides. S. 42. Anm. 1; Ehrenberg. Ost und West. S. 76.
561
Alc. fr. 24 с Diehl = 130 L.-R; Anth. Pal. IX, 189; Ath. 610 a; Hesych, s. ν. Πυλαιίδες; Schol. II. IX, 129. Ср.: Alfonsi L. Lesbia//AJP. 1950. Vol. 71. P. 63. Возможно, прав Снелль, считающий, что эти состязания имеются в виду уже в II. IX, 129-130 (Snell В. Homerica. I. κάλλει vucäv // Gesammelte Schriften. S. 62).
564
См. также: Plut. Alex. 70. Видимо, практиковались в Греции и соревнования в еде (см.: Ath. 412 а sqq.). Л. Радермахер предполагал, что такие соревнования изображал в своих комедиях Эпихарм (Radermacher L. Aristophanes' Frösche: Einleitung, Text und Kommentar. 3. Aufl. Graz, 1967. S. 31).
567
См., напр.: Beloch. Op. cit. Bd. 1. S. 347 ff.; Ehrenberg. Staat. S. 14 ff.; Berve. Tyrannis.
568
Ср.: Bilinski. Antyczni krytyci; Don 1 an W. The tradition of anti-aristocratic thought in early Greek poetry//Historia. 1973. Bd. 22. S. 145-162; Шанин Ю. В. Критика агонистической ограниченности в эллинской поэзии VII—VI вв. до н. э. // Проблемы античной истории и культуры: Доклады XIV Международной конференции «Эйрене». Т. 2. Ереван, 1979. С. 180-186.