Ту же тенденцию обнаруживаем мы и во всех жанрах письменности. Заглавия появляются в греческой письменности позднее, так что первоначально стремление закрепить авторство и увековечить свою славу побуждает поэтов и прозаиков вставлять свое имя непосредственно в текст произведения.[696] Первым, насколько мы знаем, поступает так Гесиод (Th. 22-23).[697] Затем назовем только Алкмана (fr. 92 Diehl2 = 39 Page; ep. fr. 49 Diehl2 = 17 Page), Фокилида,[698] элегического поэта VI (?) в. до н. э. Демодока Леросского (fr. 3. G.-R), Гиппарха, сына афинского тирана Писистрата ([PL] Hipparch. 228 b-229 а), Феогнида (vv. 19-23),[699] врача Алкмеона Кротонского (24 В 1 DK),[700] Гекатея Милетского (FGrHist 1 F 1 a-b),[701] Геродота (I, 1), Фукидида (I, I).[702] В конце нома «Персы» упоминает свое имя Тимофей Милетский, сравнивая свое искусство с искусством Орфея и Терпандра (Pers. 229 sqq.).
Сложившаяся практика претензий на авторство и, соответственно, практика признания такового в отношении разнообразнейших продуктов духовной деятельности была распространена на прошлое: появляется стремление приписать чуть не всем достижениям человеческой цивилизации какого-то изобретателя, часто мифического.[703]
Косвенно говорит о роли стремления к славе как стимула творчества и сам социальный состав того круга людей, которые пишут и публикуют свои произведения. Если аэды и рапсоды занимали в гомеровском аристократическом обществе маргинальное положение, то в эпоху расцвета лирической поэзии ряд ее виднейших представителей принадлежал к верхушке тогдашнего общества. Не лишены значения и такие факты: только что упоминавшийся нами Гиппарх, сын Писистрата и брат Гиппия, не довольствуясь положением второго человека в государстве, сочинял назидательные эпиграммы, снабженные «печатью», и выставлял их повсюду в Аттике, стремясь, таким образом, к славе поэта и мудреца ([PI.] Hipparch. 228 b — 229 а). Стремясь снискать себе славу поэта, сочинял трагедии, а возможно, и комедии, сиракузский тиран Дионисий Старший (Suid. s. ν. Διονύσιος); в 367 г. до н. э. его трагедия «Выкуп Гектора» получила первую награду на состязаниях в Афинах (Tzetz. Chil. V, 180).
Не представляют особой редкости и прямо выражаемые притязания на славу. Сапфо верила в то, что поэтическое творчество доставит ей славу, которая переживет ее (fr. 65, 66, 87 L.-R; ср. fr. 55 L.-P.).[704] На широчайшую известность в будущем рассчитывал Феогнид (vv. 22-23). О своей славе поэта говорит, обращаясь к тирану Поликрату, Ивик.[705] Пиндар претендует на то, что, воспевая победителя, он делит с ним славу. Победивший шесть раз на Пифийских играх кифаред Аристонус предложил Лисандру, что он объявит себя его сыном, очевидно, считая, что тому будет приятно выступать в качестве отца столь знаменитого музыканта (Plut. Lys. 18, 9). Другой кифаред — Стратоник (IV в. до н. э.), одержав победу в состязании в Сикионе, соорудил в святилище Асклепия посвятительный монумент в виде военного трофея с надписью: «(Воздвиг) Стратоник (захватив добычу) у плохо играющих на кифаре» (Ath. 351 e-f), уподобив себя, таким образом, победоносному полководцу.
Забота о профессиональной репутации (δόξα) имела такое значение для древних греческих врачей, что была зафиксирована в так называемой «Клятве Гиппократа».[706]
Античная традиция приписывает Фалесу притязания на приоритет, сформулированные в предельно определенной форме. Когда его спросили, какой он желает награды за свое математическое открытие, он заявил:
«Для меня было бы достаточной наградой, если бы ты не стал приписывать себе, когда станешь передавать другим то, чему от меня научился, а сказал бы, что автором этого открытия являюсь скорее я, чем кто-нибудь другой» (11 А 19 DK).
Едва ли это изречение аутентично, но оно отлично передает, как смотрели греки на вопросы приоритета и славу первооткрывателя.[707] Повествуя о конфликте Гиппаса с пифагорейской школой, Ямвлих изображает дело так, что, опубликовав открытый Пифагором способ построения правильного додекаэдра, вписанного в шар, Гиппас присвоил себе славу первооткрывателя (Vit. Pyth. 88; De comm. math. sc. 25 = 18 А 4 DK). Порфирий, следуя пифагорейской традиции, обвиняет некоего Сима в присвоении сочинений «О гармонии» и «Канон» (Vit. Pyth. 3). Энопида из Хиоса обвиняли в присвоении открытия наклона эклиптики, якобы сделанного Пифагором (41 А 7 DK). Надежно засвидетельствованы очень характерные высказывания Демокрита:
696
Pohlenz M. Thukydidesstudien II-III // NGWG. 1920. Η. 1. S. 56-82; Diehl J. Sphragis: Diss. Glessen, 1938; Jaeger. Paideia. Bd. 1. S. 255-257; Тронский И. Μ. Вопросы языкового развития в античном обществе. Л.. 1973. С. 163 и сл.
697
См.: West Μ. L. Hesiod: Theogony. Prolegomena and commentary. Oxford, 1966 (ad loa); Edwards G. P. The language of Hesiod in its traditional context. Oxford, 1971. P. 191; Verdenius W. J. Notes on the proem of Heriod's «Theogony»//Mnemosyne. 1972. Vol. 25. P. 225-260 (см.: Р. 232). Существует античная традиция, что упоминание имени автора издавна практиковалось в кифародических номах (Poll. IV, 66).
698
Контраст с безымянностью текста «Илиады» и «Одиссеи» отмечает в I в. н. э. Дион Хрисостом (XXXVI, 12; ср.: Geffcken J. Griechische Literaturgeschichte. Heidelberg, 1926. Teil 1. S. 96. Anm. 2). M. Уэст справедливо указывает на то, что упоминание собственного имени не могло служить практической цели — предотвращению присвоения соответствующих стихов позднейшим плагиатором (West Μ. L. Phocylides // JHS 1978 Vol. 98. P. 165).
699
Ср.: Woodbury L. Theseal ofTheognis//Studies in honourof G. Norwood. Toronto 1952. P. 20-41.
702
Стихотворения Солона настолько тесно связаны с его деятельностью, что появление его имени во fr. 29а. 1 G.-P. уже мало что добавляет и едва ли должно рассматриваться как σφραγίς.
703
См.: Uxkull-Gyllenband. Ор. cit.; Kleingünther Α. Πρώτος εύρετής. Berlin, 1933; Papaspiridi-Karousou S. Un «ΠΡΩΤΟΣ ΕΥΡΕΤΗΣ» dans quelques monuments archaiques// Ann. Scuola archeol. Atene. 1946-1948. Vol. 8-10. P. 37-46; Thraede K. 1) Erfinder II// RLAC 1962. Bd. 5. Sp. 1191-1278; 2) Das Lob des Erfinders. Bemerkungen zur Analyse der Heuremata-Kataloge//RhM. 1962. Bd. 105. S. 158-186.
704
Snell. Dichtungund Gesellschaft. S. 100; Skiadas Α. D. Der Dichterund sein Publicum in der archaischen griechischen Dichtung// AUB(Class). 1977-1978. T. 5-6. P. 37-52 (см. особенно: Р. 48 ff.); Tsagarakis О. Self-expression in early Greek lyric. elegiac and iambic poetry. Wiesbaden, 1977. P. 9.
706
Deichgräber К. 1) Die ärztliche Standesethik des hippokratischen Eides // Q&SN. 1932. Bd. 3. S. 29-49 (см.: S. 44 ff.); 2) Der hippokratische Eid. Stuttgart, 1955. S. 30; Wo 1 f. Op. cit. S. 233-247.
707
Свои претензии на славу и почитание Эмпедокл обосновывал сверхъестественными способностями, а не знаниями как таковыми; ср.: Mueller G. Probleme der aristotelischen Eudaimonielehre//ΜΗ. 1960. Bd. 17. S. 121-143 (см.: S. 122).