– Эй, эй! – Рик Хурадо, уже успевший нахлобучить шляпу, стал выбираться из-за последней парты в левом углу невыносимо душного класса. – Я ничего не сделал!
– А я ничего такого и не говорил. Просто посиди.
Школьники собирали книжки и уходили. Вдруг из-за парты в правом дальнем углу вышел Коди Локетт.
– Дудки! Я пошел.
– Сядь, Локетт! – Том и сам поднялся из-за стола. – Я просто хочу поговорить с вами обоими.
– Ладно, я двину на север, а вы можете пообщаться с моим южным полюсом, – ответил Коди, и «отщепенцы», которые сидели вокруг него как живое прикрытие, зашлись от смеха. – Урок кончился, и я сваливаю. – Коди решительно направился к двери, остальные последовали за ним.
Том загородил ему дорогу. Парень упорно шел вперед, словно собирался пройти сквозь него. Учитель не сходил с места, приготовившись к столкновению. В трех футах от Тома Коди остановился. За его спиной возвышался двухсотфунтовый громила, который всегда ходил в видавшем виды футбольном шлеме, раскрашенном камуфляжными пятнами. Звали громилу Джо Тейлор, но Том ни разу не слышал, чтобы к нему обращались иначе как Танк. Сейчас он сверлил черными глазами, глубоко посаженными на грубо вылепленной, скуластой и носатой физиономии, способной вызывать теплые чувства только у матери – у полоумной матери, если уж на то пошло. Коди спросил:
– Ну, даем дорогу?
Том медлил. Рик Хурадо, ухмыляясь, снова устроился на стуле. Вокруг него сидело несколько ребят латиноамериканского и индейского происхождения из команды «гремучие змеи». Те старшеклассники, кто не входил ни в один из «клубов», поспешили уйти, и Том остался с чудовищами один на один. Сам заварил кашу, сам и расхлебывай, подумал он, затем взглянул прямо в надменные серые глаза Коди и ответил:
– Нет.
Локетт прикусил нижнюю губу. По лицу учителя нельзя было догадаться, в чем дело, но парнишка знал, что натворить ничего не успел. Во всяком случае, сегодня.
– Срезать меня не получится. Я уже все сдал.
– Просто сядь и выслушай. Ладно?
– Эй, дядя, я выслушаю! – крикнул Рик. Он подтащил к себе пустую парту, взгромоздил на нее ноги, скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. – Мистер Хэммонд, Локетт инглески никак не понимай, – добавил он, нарочито коверкая слова.
– Закрой пасть, слюнтяй! – рявкнул Танк.
Несколько «гремучих змей» вскочили как по команде. Вперед выбежал сосед Рика по парте, тощий кудрявый мальчишка. Лоб его охватывал низко повязанный красный платок, а с шеи на цепочках свисало то ли пять, то ли шесть маленьких распятий.
– Пошел на хрен, жирный окорок! – выкрикнул он фальцетом.
– Сам пошел. – Танк вызывающе показал ему средний палец.
Мальчишка-мексиканец изготовился было перемахнуть через ряды парт, чтобы наброситься на Танка, который был тяжелее фунтов на семьдесят, но Рик с быстротой молнии схватил его за запястье.
– Легче, легче, – спокойно сказал он, не переставая улыбаться и не сводя глаз с Коди. – Остыньте, muchachos[18]. Пекин! Спокуха, чувак.
Пекин, которого на самом деле звали Педро Эскимелас, дрожал от ярости, но позволил удержать себя. Он сел, бормоча непристойности на испанском, остальные «гремучки» (в том числе Крис Торрес, Диего Монтана и Лен Редфезер) не садились, готовые к неприятностям. Том уже слышал, как беда стучит в двери: если он не справится с ситуацией, классная комната превратится в поле боя. Однако Пекин унялся. Том знал, что из-за своего неистового темперамента мальчик чуть ли не каждый день ввязывается в драку. И кличка у него была подходящая, ведь пекин – это мелкий красный перец, от которого и сам Сатана схватится за желудочные таблетки.
– Ну так что же? – спросил Том у Коди.
Тот пожал плечами. У него в шкафчике лежала вешалка для галстуков, которую он все-таки закончил. Хотелось занести ее домой и поработать пару часов у мистера Мендосы, но, с другой стороны, спешить некуда.
– Если я остаюсь, то и они тоже. – Он кивнул на свое сопровождение, пятерку крепких «щепов»: Уилла Латэма, Майка Фрэкнера, Бобби Клэя Клеммонса, Дэйви Саммерса и Танка.
– Хорошо. Да сядь же наконец.
Коди снова плюхнулся за парту. Остальные последовали примеру вожака. Танк уперся массивным плечом в блочную стену и принялся чистить ногти разогнутой клипсой с фальшивым камешком.
– Amigo, я устал ждать, – объявил Рик.
Том вернулся к своему столу и присел на край. На доске красовался список говардовской «Конанианы» – рассказы эти он велел прочесть, чтобы обсудить на уроке противостояние варварства и цивилизации. Задание почти никто не выполнил.
– Завтра у вас последний день занятий, – начал он. – Я хотел…