Вчера, красавица моя, пока ты одеревенело и неестественно торчала в своей золоченой раме, я решил пойти на вечеринку к Кларкам. Мы пили дешевое вино из дорогих бокалов. Это было еще скучнее, чем даже ты могла бы себе представить. В девять часов вылезла их дочка в пижаме, и мы все столпились вокруг, восхищаясь ее манерой держаться и выражением лица, – в то время как мамаша переводила сонные реплики этой малолетней сивиллы. На окружающих полотнах Хоббемы, Сислея, Констебла[2]шелестела листва.
Солнечное пятно переползает, и к твоей рисованной плоти возвращается что-то от былой притягательности. Если я признаю, что частично виноват, ты согласишься начать заново? Ко мне в комнату пойдем или к тебе? Как мы назовем наших детей – в честь римских богов или не столь вычурно, наподобие Тома, Джона, Люси, Розалины?
Юдифь, взгляни на меня. Я стою перед Кейпом, но ты оставила меня ради Гвидо, Гверчино, Аннибале Карраччи[3]. Солнечный свет меркнет, а облака – розовые. Скинь туфли. Вот так. А теперь золотую ленточку со своим именем. Смотри, мы оба нагие, как рассвет. Мы снова дети.
Листва – зеленая с золотом, а ты босиком бежишь ко мне через высокую траву. Как восхищает меня твоя манера держаться, выражение твоего лица!
Юдифь, ты – шедевр; так что один сюрприз я приберег напоследок. Невнимательно ты смотрела: никакая это не корова.
Европа, живо прыг ко мне на спину!
Смерть Лерлин Уоллес
Равноденствие наступит сегодня вечером, вскоре после заката. Принц Эболи и его гости намереваются отметить это событие в донжоне родового замка. Подобные великосветские развлечения регулярно упоминаются в «Нью-Йорк Таймс». Как легко затеряться на просторах его поместья или в лабиринте картинной галереи! По всем залам в изобилии рассыпаны присланные на отзыв книжные новинки. Раз в неделю садовник сгребает их в кучки и сжигает на заднем дворе.
Прислуга относит к ней в комнату багаж. Ее представляют Майлзу и Флоре. Гравий дорожки испещрен глубокими рубцами от шипастых зимних шин, которые принц уже приказал шоферу установить на свой «крайслер-империал». Все очень милы с ней. Все совершенно банально. Мрачные завиральные фантазии, досужая детская болтовня; в их возрасте это совершенно естественно.
Но по вечерам, когда ей приходится занять свое место за столом, она чувствует себя не так уверенно. Гости носят маски. От их бесстрастных разговоров о равноденствии, о загрязнении реки, о войне становится не по себе.
– Plus ça change, – замечает принц, – plus c’est la même chose[4].
В страхах гувернантки – пускай безрассудных – и заключена самая романтика. Разве не все мы тайком влюблены в этого разорившегося принца? Что бы там он ни совершил, что бы еще ни мог совершить. Подозрение, что кто-то заперт в башне, придает ласкам принца особую пикантность. Ладони его бродят по твоему телу, и ты выслушиваешь велеречивые комментарии по поводу президентской кампании, загрязнения рек, чикагских волнений…
Вазы с цветами. Драпировки. Предметы роскоши преследуют ее по всему дому, словно собачьи стаи. Безжалостные. Смертельно голодные. Какого цвета у него глаза?
Неотвратимость наступления осени видится птицам в верхушках августовских деревьев – и даже она теперь вынуждена признать реальность этого наступления, заполонившего долину красными стягами листвы. День недели и число не имеют значения. Время года – осень. Дети ищут мидий в ядовитой реке. С плеском, с хихиканьем. На глазах у связанной гувернантки, чей рот залеплен наклейками «Голосуйте за Уоллеса[5]», юный Майлз ласкает свою сестру. Негромко покрикивая, слуги принца резво играют в пятнашки среди тростников, на заиленном берегу. Эта сцена снова и снова встает перед ее мысленным взором. Всегда все одно и то же. Река. Полицейский в маске. Маленькие детские язычки путешествуют по ее телу.
Каждое утро к ней в комнату с завтраком на подносе является садовник. С чувством почти невыносимой роскоши она читает «Нью-Йорк Таймс». «Страна поражена недугом. Он не отступит, если отводить глаза или делать вид, что никакого недуга нет. Движение Уоллеса – зловещее явление».
Принц настаивает, чтоб она присутствовала на обеде.
Почти всю эту неделю света и тьмы примерно поровну. Газоны усеяны птичьими трупиками. Садовник сгребает их в кучки и сжигает на заднем дворе. Рука мужчины на портрете немногим отличается от клешни.
Читая этот роман, мы постепенно приходим к выводу, что садовник много лет портил детей. Ты с омерзением откладываешь книгу, но та принимается медленно, дюйм за дюймом, ползти к тебе через комнату, словно гусеница. Ты стремглав вылетаешь на улицу, в осеннюю полночь и запах горящих листьев. Из казематов башни голосят женщины в поддержку Джорджа Уоллеса. Ты лежишь на гравиевой дорожке, а он снова и снова переезжает тебя своим «империалом».
С деревьев опадают марши и польки. Ритм жизни. Скоро выпадет снег. Скоро реку скует лед. Скоро, скоро, тишина.
Ты стала принцем Эболи.
Мат
И снова я спрашиваю, Регина: разве это честно? И если ты ответишь, что честно, то я скажу, что нет, нет и нет! Слишком уж долго прождал я за твоей дверью, надеясь получить ответ, и одно это нечестно. Более того, мне больно и неудобно; и хотя ты можешь заявить, что больно не все время, это очень слабое утешение. В любом случае может быть только более или менее больно, более или менее неудобно, и только сравнивая «более» и «менее», можно предпочесть второе первому.
2
Хоббема, Мейндерт (кр. 31.10.1638 – 07.12.1709) – голландский художник-пейзажист, продолжатель традиций и, возможно, ученик Рейсдаля. Сислей, Альфред (30.10.1839 – 29.01.1899) – французский живописец английского происхождения, пейзажист; стоял у истоков импрессионизма. Констебл, Джон (11.06.1776 – 31.03.1837) – видный английский пейзажист, сыграл важную роль в развитии европейской пленэрной живописи.
3
Кейпы – голландские живописцы XVII века из Дордрехта, известны семеро. По семейной традиции писали в основном по стеклу – кроме Якоба Кейпа (портрет), Эльберта (пейзаж) и Беньямина (пейзаж, жанровые сценки). Гверчино (кр. 08.02.1591 – 22.12.1666) – живописец болонской школы, творил под влиянием Караваджо, Л.Карраччи, Гвидо Рени. Аннибале Карраччи (03.11.1560 – 15.07.1609) – болонский художник-академист; его двоюродные братья Агостино и Лодовико – также известные художники.
5
Джордж Уоллес (25.08.1919 – 14.09.1998) – американский политик, крайний консерватор; своего рода знаковая фигура как сторонник расовой сегрегации, особенно в сфере образования. В 1962 и 1970 году выбирался губернатором Алабамы; в 1966 году он не мог по закону выдвинуть свою кандидатуру, но губернатором была избрана его первая жена Лерлин, которая в 1968 году умерла (рассказ Диша опубликован годом позже). На общенациональном уровне Уоллес дважды участвовал в президентской гонке. Выдвигаясь в 1968 году как третий кандидат (от антилиберальной Американской независимой партии), он получил 9% голосов выборщиков. В избирательную кампанию 1972 года Уоллес имел серьезные шансы быть выдвинутым в кандидаты от Демократической партии, однако 15.05.1972 на его жизнь было совершено покушение; тяжело раненный и в результате парализованный ниже пояса, он на несколько лет отошел о политики, однако в 1976 году снова участвовал в избирательной кампании. В 1982 году был опять избран губернатором, причем – ввиду его публичного отречения от политики сегрегации – со значительной поддержкой черного электората.