Г л а в а XV
«Лахтак» вошел в пролив Шокальского. Пройдя мыс Анучина, взяли курс на остров Арнгольда. Этот островок лежит в северо-восточной части пролива. Его открыла экспедиция Вилькицкого, назвавшая его именем врача с ледокола «Вайгач».
Приближаясь к островку, пароход шел правым бортом мимо острова Октябрьской Революции. Вдали, на фоне гигантского ледника, возвышалась гора Бык.
Запара опускал в море ведро, ловко набирал воду и, вытащив его за шкертик на палубу, измерял температуру. Вскоре он пришел к выводу, что чем дальше пароход уходит в пролив, тем холоднее становится вода. И в самом деле, за островом Арнгольда льдины стали встречаться все чаще и чаще. В большинстве случаев это были айсберги и мелкие обломки глетчерного[36] льда, но иногда попадались и обычные льдины из морской воды, которые еще не успели растаять.
Приближаясь к фиорду, «Лахтак» попал в семибалльный лед. Кар приказал рулевому повернуть на восток. Он хотел подойти к мысу и попробовать пройти через пролив, держась берега острова Большевик. От мыса до глетчера Партизанского обледенение достигало трех-четырех баллов. Но дальше уже больше половины видимой поверхности покрывал лед.
«Лахтак» продвигался вперед чрезвычайно осторожно. Иногда он подолгу стоял на месте, выбирая путь между льдинами, которые под влиянием местных приливно-отливных течений плыли то в одну, то в другую сторону.
Через три дня «Лахтак» остановился перед толстым слоем льда, который начинался за проливом Тельмана. Вершомет сошел на лед и убил белого медведя. Пока кок жарил медвежатину, Кар созвал на совещание своих помощников. Совещание должно было решить, поворачивать ли в море Лаптевых с тем, чтобы через пролив Вилькицкого попытаться пройти в Карское море, стоять ли здесь и выжидать, пока тронется лед, или же искать другого выхода.
На совещание пришли Торба, Бентсен, Лейте, Запара, Вершомет, Эльгар, Зорин и Павлюк. Но Кар не успел высказать свои соображения, как вбежал вахтенный Соломин.
— Ледокол! — крикнул он. — Идет нам навстречу!
Все поспешили на капитанский мостик.
От противоположного берега пролива приближался пароход. По-видимому, это был мощный ледокол, потому что он быстро продвигался сквозь лед. Вскоре долетел могучий бас гудка. Бентсен дернул за шнурок, и «Лахтак» загудел в ответ. К нему подошел ледокол «Хатанга», которым командовал капитан Кривцов.
Оба парохода сразу же зацвели флагами.
— Поздравляем с возвращением! — прокричал в рупор Кривцов.
— Благодарим! — ответил Кар.
Экипажи обоих кораблей приветствовали друг друга, размахивая шапками и платками и крича «ура».
Обломав лед вокруг «Лахтака», «Хатанга» стала борт к борту с пароходом. Боцман ледокола перебросил трап со своего высокого борта на «Лахтак». Первым сошел по этому трапу Кривцов. За ним двинулись все свободные от вахты, чтобы пожать руки морякам «Лахтака». После первых горячих приветствий капитаны перешли к деловому разговору.
— Я шел освобождать вас, — сказал Кривцов. — Нас беспокоило отсутствие сообщений с «Лахтака». Теперь «Хатанга» выведет вас в Карское море, где вы сможете идти и без нашей помощи. До Диксона льда нет, а там вы присоединитесь к Обь-Енисейскому каравану. Мы дадим вам угля и поможем, если вам нужен небольшой текущий ремонт.
Поблагодарив, Кар рассказал обо всех приключениях «Лахтака» и его экипажа.
Закончив свой рассказ, он спросил, куда идет «Хатанга».
— Туда, откуда идете вы. Везем на ваш остров экспедицию. Будем строить научно-исследовательскую станцию. Поэтому прошу вас передать все материалы об этом острове. Меня интересует гидрография, а членов экспедиции — все остальное. Переходите на часок к нам, и мы организуем в кают-компании вашу лекцию.
Кар согласился.
— Я возьму с собой нашего ученого-гидролога Запару и норвежского штурмана Бентсена. Они знают об острове больше меня.
— Прошу, прошу вас! — гостеприимно ответил Кривцов и добавил: — Между прочим, я передам вам трех больных пассажиров, чтобы вы отвезли их в Архангельск.
— Кто они такие?
— Североземельцы — Аксенюк, Шор и Попов. Вы их знаете?
— Вы их нашли?
— В хижине, на мысе, да притом больными цингой. Они рассказали, что вы их высадили силой. Но я сказал им, что у меня есть ваш подробный отчет, переданный по радио. После этого они признались, что бежали с корабля, надеясь добыть мех и боясь зимовки в море Лаптевых. Эти дезертиры перессорились между собой. Они лодырничали, почти ничего не добыли охотой и весною заболели цингой. Мы застали их в очень тяжелом состоянии.
Через четверть часа на «Хатанге» научный состав экспедиции слушал сообщения Кара, Бентсена и Запары об острове Лунной Ночи. В исследовательскую группу входили два геолога, метеоролог, географ, биолог и гидрограф. Они предполагали провести на острове целый год и подробно его исследовать. С ними ехал радист.
Когда беседа закончилась и Кар вышел на палубу, к нему подошли Степа и Павлюк. Лица обоих моряков выражали одновременно и серьезность и смущение.
— Капитан Кар, — начал юнга, — мы с Павлюком хотим просить, чтобы вы разрешили нам перейти на «Хатангу» и вернуться на остров Лунной Ночи.
— Да, да, — подтвердил Павлюк.
В это время к ним приблизился геолог — начальник научно-исследовательской станции на острове Лунной Ночи. Он прислушался к разговору.
— Мы немного знаем остров, — продолжал юнга, — и можем помочь научно-исследовательской станции. К тому же нам очень хочется вернуться на остров.
— Не нашли ли вы там золото, о котором не хотите никому рассказывать? — пошутил Кар.
— Нет, мы хотим принять участие в освоении этого острова.
— У вас чудесная идея, друзья! — вмешался в разговор геолог. — Я поздравляю вас с этой мыслью и охотно включу вас в состав экспедиции.
— Ну, а я решительно возражаю, — сказал Кар, — Степе нужно поправиться после болезни и учиться. Павлюку тоже необходимо хорошо отдохнуть после холодной зимы, которую он провел на палубе.
Поддержанные геологом, юнга и кочегар пытались уговорить Кара, ссылаясь на то, что чувствуют себя вполне здоровыми, но капитан решительно сказал:
— Павлюк — взрослый человек. Он как хочет, а юнгу я не пущу. Отвезу в Архангельск и сдам в мореходный техникум.
Тогда кочегар махнул рукой и заявил:
— Ну, без Степы я тоже не поеду. Подожду, пока он станет штурманом, а я тем временем — механиком или хотя бы радистом.
Геолог засмеялся, а Кар сжал губы, чтобы спрятать улыбку.
С «Хатанги» перенесли на «Лахтак» трех больных цингой. Туда же перешел квалифицированный радист, которого Кривцов взял с собой специально для «Лахтака». Ледокол дал гудок и двинулся через ледяные поля, прокладывая путь пароходу.
Г л а в а XVI
Пролив Шокальского остался за кормой. За Краснофлотскими островами простиралось свободное от льда водное пространство. Только кое-где поднимался над водой айсберг или тающая льдина.
Пароходы обменялись прощальными гудками и пошли каждый своим курсом.
Прежде чем идти в бухту острова Диксон, Кар решил зайти на остров Уединения. Он хотел разыскать пятерых человек из экипажа «Лахтака», которые остались там во время того страшного шторма, который потопил шлюпку и занес пароход во льды.