— Но помощь тебе всё-таки нужна?
— Лакей, не говори так громко! — возмутился бог, и Ёсихико нахмурился.
Точно ли во всей этой конспирации есть смысл?
— И что же это за заказ, который ты хочешь скрыть от других богов? — спросил Когане, недовольно поведя ушами.
Хотя лис ещё по реакции Амэномитинэ-но-микото в храме понял, что что-то нечисто, он не ожидал, что бог будет вести себя как ниндзя.
Амэномитинэ-но-микото ещё раз посмотрел по сторонам и заговорщически ответил:
— Я понимаю, что прошу очень многого, но я хочу, чтобы лакей нашёл кое-кого.
— Кое-кого? — Ёсихико нахмурился.
Амэномитинэ-но-микото подошёл к лавке и достал из кармана деревянную шкатулку. Он осторожно открыл крышку и бережно развернул лежавшую внутри фиолетовую ткань.
— Что это?.. — недоумённо спросил Ёсихико, заглянув в шкатулку.
Внутри лежала палочка длиной сантиметров в двадцать, на вид будто выточенная из рога. По ней бежали сложные узоры, а на одном из концов виднелись круглые украшения, вроде бы из обточенных ракушек. Судя по светло-коричневому оттенку, палочка была довольно старой.
— Это что… кандзаси3? — спросил Когане.
Амэномитинэ-но-микото опустил глаза и кивнул.
— На самом деле в последнее время мне снится женщина, которая носит такую же кандзаси.
— Снится? — уточнил Ёсихико.
— Да. Какое-то время назад мне начал сниться один и тот же сон. Я стою на невысокой горе, подо мной блестит на солнце прекрасное море, дует приятный ветерок. Рядом со мной женщина, и она просит: «Не забывай»... — Амэномитинэ-но-микото посмотрел в небо, вспоминая одному ему известный пейзаж. — Но увы, солнце светит ей в спину, и я не вижу лица. Ничего другого она не говорит. Поэтому я до сих пор не могу понять, кто она и что именно я не должен забыть.
В полуденном солнце выцветшая жёлтая рельефная плитка казалась белой. Амэномитинэ-но-микото вздохнул и посмотрел на Ёсихико.
— Эта кандзаси у меня ещё с тех пор, когда Камуяматоиварэбико-но-микото приказал мне править Кинокуни. Однако в последнее время воспоминания о тех временах какие-то смутные. Я не помню, что это за кандзаси и моя ли она вообще…
Амэномитинэ-но-микото осторожно взял кандзаси в руку. Семь мелко обточенных ракушек тёрлись мелодично перестукивались на ветру.
— На фурин4 похоже, — честно заявил Ёсихико. Правда, если фурины делаются из металла, то звуки этой кандзаки напоминали скорее звон какой-нибудь сувенирной поделки с южных островов.
— Если она из эпохи Камуяматоиварэбико-но-микото, то наверняка принадлежала кому-то знатному, — Когане повёл ушами, прислушиваясь к звону. — Возможно, её специально сделали такой, чтобы она оповещала о появлении хозяина.
— Оповещала?
— Чтобы все знали, что рядом важный человек. Услышав этот звон, люди должны уходить с дороги и падать ниц, иначе для чего ещё делать кандзаси звенящей?
— Понятно, — Ёсихико закивал, довольный объяснением. — То есть, это в некотором смысле колокольчик…
Ему вспомнилось, что когда в исторических фильмах сёгун идёт в свой гарем, слышен оглушительный звон колокольчиков. Возможно, смысл этого звона примерно тот же.
Ёсихико снова нагнулся к кандзаси и осмотрел её получше. Даже на взгляд современного человека это была искусная работа.
— Происхождение этой кандзаси покрытом мраком, но одно я знаю точно.
Вдруг Ёсихико заметил, что руки смотрящего на шпильку Амэномитинэ-но-микото немного дрожат.
— Это очень страшная вещь, — прошептал бог. — Я до ужаса боюсь её, но не знаю, почему. Как только я думаю о ней, страх сковывает меня до глубины души.
С этими словами Амэномитинэ-но-микото часто задышал, схватился за грудь и упал на колени. Очки слетели с головы и с глухим стуком ударились о платформу.
— Эй, ты чего?
Ёсихико положил руку на спину бога и удивился, насколько худым и слабым оказалось тело под белой накидкой.
— Я в порядке… Со мной такое иногда бывает, когда я думаю про кандзаси…
— Такое?..
Ёсихико подождал, пока дыхание бога не вернулось в норму. Амэномитинэ-но-микото говорил так, будто привык к таким приступам, но как ни крути, бог не должен так реагировать на мысли о кандзаси.
Ёсихико забрал украшение у Амэномитинэ-но-микото и сам осмотрел его. Ничего зловещего в кандзаси вроде бы не было, но наверняка это и правда непростая вещь, раз хранится у бога.