Питера Панто вывезли за город и доставили к заброшенному карьеру в районе Пассейика. Здесь располагалось одно из тайных кладбищ «Корпорации убийств». Хотя Питер не отличался особой физической силой, троим киллерам пришлось с ним повозиться. Он яростно сражался за свою жизнь. Менди Вейсс едва не лишился правого глаза. Тони Ромеро получил удар ногой в переносицу. У водителя Джимми Феррако было исцарапано лицо. Наконец Менди Вейсс как следует схватил Питера за горло обеими руками и стал душить. Ромеро и Феррако крепко держали жертву за руки. Через две минуты все было кончено. Труп Питера Панто закопали на дне карьера, где по соседству разлагалось два десятка тел других казненных.
Террор в профсоюзах принял размеры настолько угрожающие, что даже боссы Высшего Совета осознавали очевидную необходимость скорейшего ухода Лепке со сцены. 20 августа 1939 года Фрэнк Костелло, сопровождаемый адвокатом Мозесом Полакоффом, прибыл в городок Даннемора. Надзиратель Томас Мерфи встретил их весьма радушно и вызвал служебную машину. Как обычно, он провел гостей из Нью-Йорка в канцелярию. Через несколько минут брат Мерфи Фрэнк почтительно распахнул дверь перед боссом всех боссов.
Лаки Лючано неважно выглядел в полосатой тюремной робе. Из-под куртки с нашитым номером 92168 торчал грубый шерстяной свитер. Ноги притягивали к земле тяжелые, неуклюжие ботинки. Под глазами короля гангстеров залегли густые синие тени — след длительного отсутствия женщины. Однако даже в таком жалком виде он оставался при власти.
— Пойди покури, Моз, — распорядился Костелло. Адвокат послушно вышел. Фрэнк обнял Лаки и со слезой в голосе сказал:
— Cospetto! Pio Mio![41] Чарли, я никак не могу привыкнуть. Мне очень больно видеть тебя в этой проклятой каторжной одежде.
— Ничего, мое время скоро придет, — угрюмо произнес Лаки, — теперь Дьюи осталось только победить на выборах губернатора. Для этого он должен упрятать Лепке. Рассказывай, как идут дела.
— Когда мы передали властям, что Лепке согласен сдаться, нас оставили в покое. Все в порядке, все наладилось. Единственное, что мне не нравится, — это наркотики. Очень грязный бизнес, Чарли, от него одни неприятности.
— Белый порошок — это большие деньги. Да, это грязный бизнес, но очень перспективный. Если мы устранимся от него, им займутся ниггеры или кто там еще. Они сделают на этом миллионы. А у кого деньги — у того и власть. Мы не можем допустить, чтобы власть перешла к кому-то другому. Это противоречит нашим интересам.
— О’кей. Ты босс, — вздохнул Костелло и сменил тему. — Чарли, ты знаешь, Лепке совсем сошел с ума. Он устроил такую бойню, какая была во время кастелламарской войны.
— Мы уже говорили об этом, Фрэнк. Лепке должен сдаться.
— Да, но… Он говорит, что прежде должен привести в порядок свои дела. Этому кровососу все мало трупов. Чарли, его надо остановить. Только ты можешь сделать это.
Лаки Лючано сел за стол и быстро набросал короткую записку.
— Надеюсь, Лепке умеет читать? — язвительно спросил он.
— По идее, да.
— Если все-таки не умеет, прочтешь ему сам. И еще, это ты должен передать на словах Тому Луччезе. Как только Лепке сядет, я разрешаю ему взять в свои руки бизнес в сфере готового платья.
Костелло понял. Это означало только одно: для преступного мира Луис Бачелтер отныне был заживо похоронен.
Душной августовской ночью черный «Паккард», за рулем которого сидел Альберт Анастасиа, остановился перед домом номер 101 на Третьей улице в Бруклине. Из подъезда стремглав выскочил человек в огромных солнцезащитных очках, одетый в зимнее пальто с высоко поднятым воротником. Внимательно осмотревшись по сторонам, он сел в машину. Анастасиа пересек Бруклинский мост и въехал в Манхэттен. На углу Пятой авеню и 28-й улицы стоял «Кадиллак» с зашторенными окнами, который при приближении «Паккарда» зажег и погасил фары. Анастасиа припарковал автомобиль рядом. На всякий случай вытащил из-под приборной доски свой «люгер» 45-го калибра.
Находившийся за рулем «Кадиллака» Уолтер Уинтшелл помахал рукой. Анастасиа последний раз взглянул на босса. Лепке, казалось, одолели сомнения. Но все было уже решено, и он не мог ничего изменить. Не колеблясь больше, он вышел из машины навстречу судьбе. Задняя дверца «Кадиллака» распахнулась. Шеф «Корпорации убийств» настороженно замер на месте. Слишком часто он видел это на улицах: автомобиль с потушенными фарами, распахивается дверь, и в следующий миг из салона гремят выстрелы. Но ничего не случилось.