Гийом отвернулся в угол, наклонился — изо рта его обильно потекла голодная слюна. Михель молча показал неугомонному брехуну кулак — нашёл, мол, время вспоминать такое.
— Ребята, а что если мы его сварим? — подал мысль Гюнтер.
— Кого, эту заразу Макса? — флегматично поинтересовался Михель так, что Макс метнул на него испуганный взгляд — вдруг да не шутит.
— Тут и так-то на раз куснуть, а коли уварится, то и в котелке совсем потеряешь. — Маркус не мог скрыть обиды, что выпотрошили его заначку, и потому все предложения отметал с порога.
— У меня вот тут, в кармане, — Гюнтер не обратил на тираду Маркуса ровно никакого внимания, как он умел, — совершенно случайно горсти три зерна завалялось, с того поля перед деревней. Можно их к мясу.
— Вот же черт! — хлопнул себя по лбу Макс. — Ведь и у меня же в сумке десятка три колосков нелущёных. Времени не было, так я их так напихал — про запас — и забыл совсем с этими мужиками, будь они неладны.
— Вы пошарьте, пошарьте по карманам — явно по солдатской привычке зерном впрок запаслись, — невозмутимо гнул свою линию Гюнтер. — Вот вам и шляпу жертвую, ссыпайте в одно место.
И ведь как в воду смотрел! Кроме бесшабашного Гийома у каждого хоть по десятку зёрен да обнаружилось.
— А добрая кашка собирается, — радостно заявил Гийом, пересыпая-провеивая зёрнышки из руки в руку.
— На шестерых здесь, пожалуй, маловато, — остудил его энтузиазм брюзга Маркус. — Вот ежели одному напереться. Опять же соли нет.
— Не ворчи, жадюга, — оборвал его Гюнтер. — Поломал бы зубы втихомолку, а тут смотри, скольких твой кусок напитает и осчастливит. К тому же смотри, каков расклад: соль должна быть в ветчине — это раз; Ганс, не к столу будет сказано, я полагаю, сытым возвернётся — рот долой — это два.
— А посуда? Варить-то, в чём собрался, умник? В шляпе, что ль? А на чём? Думаешь, мужики нас за хворостом выпустят? Или, может, дверь нашу на топку пустим?
Гюнтер, только обречённо махнул рукой — что, мол, на тебя слова-то попусту расходовать.
— А вот ежели бы ещё можно было Георговы да Мельхиоровы карманы обсмотреть, ведь явно тож зёрнами запаслись, — ляпнул, не подумав, Макс, и все вдруг потускнели лицами, а Макс, ничего не замечая, продолжал языком молоть: — Тем паче что они не едоки ноне, наша бы доля возросла.
Ожидая поддержки на свою шутку, Макс оглядел прочих. Однако все потупились, не принимая его взгляда. Повисла неловкая тишина.
— Интересно, где сейчас наша артельная повозка[119]? — задумчиво протянул Михель, который после очищения карманов вновь занял наблюдательный пост у окна.
— На то и обоз создан Господом, чтобы вечно отставать да появляться в тех местах, куда имеют обыкновение заглядывать вражеские разъезды, — ввернул Макс.
— Жалко будет нашего каурого, да и фуру[120], коли мужики их подцепят, — хозяйственно рассудил Гийом. — Вроде и нет там ничего такого — котёл, поржавевший от безделья, палатка драная-штопаная да ведёрко с колёсной мазью, а всё жаль.
— Как же, — Макс тут как тут, — а запас кремней и фитилей, а пистоль без курка, а кинжал Георгов сломанный. Зачем он ему нужен был, как полагаете?
— Позолоту с ручки вроде хотел соскоблить или кузнецу продать, — отозвался Михель, лениво окидывая взором знакомый до последней соринки Двор.
— То и мы можем сделать. Глядишь, пару медяков выручим. Меня больше волнует, как бы обозный наш, Андреас, ушлый малый, пока мы в отлучке, не загнал бы первому встречному повозку да лошадку да не смазал салом пятки.
— Так ведь некуда идти ему, — Макс не собирался уступать инициативу в разговоре, — круглый сирота он, шведы постарались, я выспрашивал.
— Честный парень, можно положиться, — веско, как обычно, вставил Гюнтер. — Появись сейчас перед нами, да с котелком под мышкой — расцеловал бы. Макс, кончай лясы точить — за водой, да и посуду надо какую приглядеть, на дрова что-нибудь разломать. Бери Маркуса да Гийома. А то ведь болтовнёй сыт не будешь.
— Точно, — мысли Гийома вертелись вокруг еды, ровно жаркое на вертеле. — Пока туда-сюда, зерно хорошенько упарится, дай Бог, к полуночи управиться. Там ещё мужики — дадут-нет ложку ко рту донесть. Хотелось бы сдохнуть сытыми.
— Будем мы тебе её парить-жарить, — проворно вскочил Макс. — Помнишь присказку нашу — «Горячее сырым не бывает». Потопали работать.
Однако не успели Маркус и Гийом подхватиться за Максом, на пороге возник Ганс.
— Ребяты, — жалобно просипел он в полной прострации, — это что ж такое творится на белом свете. Девки-то нигде нету. Уж я весь дом облазил.
119
Наша артельная повозка — для обеспечения хозяйственных нужд себя и своих семей, Военнослужащие вскладчину нанимали или покупали транспортные средства в зависимости от своих возможностей. Неизбежно разрастаясь в условиях кочевой необеспеченной жизни, частный обоз становился серьёзной обузой при маневрировании армейских соединений.