Генриху V достались по наследству те же трудности, препятствия и угрозы, с которыми сталкивался его отец. Многие считали Ланкастерский дом династией узурпаторов и видели законного короля в Марче; находились даже те, кто верил, что все еще жив Ричард II. Впрочем, за четырнадцать лет правления Ланкастеров англичане в целом привыкли к новой династии, доверие к ней значительно возросло, а новый король сумел еще более его укрепить.
Генриху V посчастливилось обладать всеми качествами, необходимыми успешному средневековому правителю. Он был глубоко религиозен в общепринятом смысле этого слова, по многу часов каждый день проводил за молитвой и совершал паломничества к святым местам. Он мечтал также отвоевать Иерусалим у турок. Он сурово обходился с еретиками и буквально искоренил секту лоллардов.
Кроме того, он был блестящим полководцем, смелым лидером, лично интересовавшимся благополучием своих солдат и повседневной, бытовой стороной войны, однако одновременно выступал как сторонник строгой дисциплины, готовый на месте казнить всякого, кто его ослушался. Современники видели в нем воплощение всех «добродетелей, свойственных рыцарю без страха и упрека», как описывал его Чосер[19], христианского короля-героя, имя которого вскоре будет овеяно легендами. Он воплощал все идеалы рыцарства как таковые, а его великолепная репутация не только производила глубокое впечатление на современников, но и оставила след в английской истории. Не случайно его величали цветом христианского рыцарства.
Он «стремился неукоснительно соблюдать справедливость, отчего бедняки любили его превыше прочих, ибо он неизменно готов был защищать их от насилия и злодеяний, чинимых над ними большинством знати». В глазах бедных он был открытым, простым и великодушным: справедливый и беспристрастный, он судил одним судом друга и врага, аристократа и крестьянина. Он не отличался милосердием, и его враги боялись его мести, а оттого, что слава его, какова бы она ни была, шла впереди него, противники не склонны были упорствовать и скорее сдавались в плен, облегчая его завоевания.
Генрих V был прирожденным лидером, взошедшим на трон удивительно уверенно и исполненным решимости обеспечить Англии «доброе правление». Посвятив себя выполнению этой задачи, он проявил качества незаурядного руководителя и непревзойденного политика и полагал, что процветание королевства всецело зависит от честности и ортодоксальной религиозности его правителя и что любая угроза монархии равносильна посягательству на божественно установленный порядок. Даже враги восхваляли его как мудрого правителя. Он избегал неоправданных трат, предпочитал не брать в долг и много заранее планировал свои расходы, а потому значительно пополнил казну. Генрих бдительно следил за чиновниками, служившими под его началом, и смещал с должности всякого, уличенного в коррупции.
Он постоянно старался заручиться поддержкой и сотрудничеством крупных вельмож-феодалов. Избранный им агрессивный военный курс сплотил их под его знаменами и одновременно привел Англию в авангард европейской политики. Согласие, воцарившееся в итоге между королем и его знатью, обеспечивало ему больший, чем прежде, успех в его начинаниях. Вместо архиепископа Арундела он назначил на пост лорда-канцлера Генри Бофорта, епископа Винчестерского, «своего старшего дядю и ближайшего советника», однако отношения между ними не всегда складывались безоблачно. В 1417 году честолюбивый Бофорт принял от папы римского кардинальский сан и должность папского легата, не потрудившись вначале испросить позволения у короля, как требовал того закон и обычай. Король пришел в ярость и заставил его отказаться и от кардинальской шапки, и от назначения, тем самым положив конец стремлениям Бофорта занять главенствующее положение в европейской церкви.
Впоследствии Шекспир изобразит Генриха V защитником Ланкастерского дома, своими подвигами и славой искупающим вину за узурпацию трона, которой запятнала себя его династия. В самом деле, столь достойно Англией не управлял никто со времен Эдуарда III.
В качестве стратегического курса Генрих выбрал политику примирения. Едва успев взойти на престол, он продемонстрировал твердую уверенность в своей власти, освободив из-под домашнего ареста графа Марча, уже двадцатиоднолетнего юношу, а также возвратив графство Нортумберлендское сыну Хотспера. За день до своей коронации на церемонии в лондонском Тауэре Генрих посвятил Марча и его брата Роджера Мортимера в рыцари Бани. Он явно не только не считал Марча соперником, но и не признавал его высшего права на престол, ибо назначил предполагаемым престолонаследником своего брата Томаса, герцога Кларенса. Марч не обладал никаким политическим весом, едва ли мог рассчитывать на поддержку вельмож и был неизвестен населению в целом, даже если среди сильных мира сего и встречались те, кто полагал, что именно он законный король Англии и что с ним поступили низко. Генрих V предпринял шаги, чтобы исправить эту несправедливость: он сделал Марча своим придворным и принял его в ближайший круг своих советников.
19
В оригинале «parfait, gentil knight»; цитируется описание рыцаря из «Общего пролога» к «Кентерберийским рассказам» Джеффри Чосера. («Как истый рыцарь, скромность соблюдал» / Перевод с англ. И. Кашкина // Чосер, Джеффри. Кентерберийские рассказы. М., 1973. С. 35).