Улица тонула в сумерках. Из бумажных фонариков лился таинственный красный и белый свет, создавая атмосферу нереальности происходящего. Все вокруг было таким пугающе-странным, что по коже бегали мурашки.
Но я упорно продвигалась вперед. Почему — сама толком не могла объяснить.
Неужели, доведенная до отчаяния мыслями о сэмпае, я дошла до полного безрассудства? И это я, обычно невероятная трусиха? Я ведь даже не посмела зайти в дом с привидениями на школьном фестивале! И если бы сейчас со мной был сэмпай, я бы наверняка потянула его обратно, причитая, как мне страшно, и убеждая поскорее уйти. Да, вероятно, так и было бы.
Вдруг в самом конце улицы я увидела магазин, из окон которого просачивался свет. Стоящий на самом краю торговой улицы, он со своими янтарного цвета стенами выглядел достаточно мило посреди всеобщего запустения. И хоть казался ветхим, было видно, что за ним ухаживают. Входную дверь с маленьким стеклянным окошком украшали выпуклый орнамент и фонарик бонбори персикового цвета. На вывеске кистью было выведено название: «Волшебная лавка янтарных сладостей». Волшебная? Вероятно, там продают волшебно вкусные сладости? И что за странная приписка «Выходные по новолуниям и полнолуниям»?
Что ж, сейчас я бы с удовольствием съела какой-нибудь вкусный десерт. Да и цены на сладости, как правило, не кусаются. Придумав себе этот предлог, чтобы войти, я толкнула деревянную дверь кондитерской.
Пронзительно заскрипев, она распахнулась, и я ступила внутрь. В полумраке можно было разглядеть низенький прилавок, который освещала подвесная лампа. На прилавке красовались традиционные японские сладости: булочки дайфуку[6], пирожки с бобовой пастой мандзю, а также всякие лакомства периода Сёва — разноцветные конфетки компэйто и что-то вроде кусочков карамели.
— Добро пожаловать! Нечасто к нам заглядывают гости из мира людей, — раздался голос из темноты, заставив меня вздрогнуть.
Я оглянулась. В глубине магазинчика стоял красивый молодой человек с золотистыми волосами. На вид ему можно было дать около двадцати пяти лет. У него была совсем не японская внешность — миндалевидные глаза, отливавшие золотом, и белоснежная кожа.
Подождите, что это?.. Всего лишь на мгновение мне померещилось, будто из-под коротких волос, прядями обрамлявших его лицо, выглянули светло-коричневые лисьи уши! Нет-нет, мне наверняка показалось. Такое невозможно…
— Здравствуйте… Гости из мира людей? О чем это вы?..
Уголки губ красивого молодого человека приподнялись в еле заметной улыбке. Что-то в ней — даже не знаю, что именно, — показалось мне неестественным. Будто эта улыбка делала его похожим на изящную куклу.
— Вы находитесь на Сумеречной аллее, здесь пролегает граница между двумя мирами — миром живых и миром мертвых. Попасть сюда могут лишь призраки умерших да оторвавшиеся от тела мятущиеся души живых. Впрочем, порой сюда забредает кто-то вроде вас — люди, чей дух сломлен и зыбок в своем существовании.
— Зыбок?..
Все, что он говорил, было совершенно невероятно, но я наконец-то поняла: это же просто-напросто концептуальная кондитерская! А вся улочка — эдакий тематический парк со своей идеей, где специально обученные актеры играют роли по определенному сценарию. Я слышала, что в последнее время развелось немало подобных кафешек и ресторанов. Вот только почему они открыли тематический парк в таком безлюдной месте? Вряд ли оно станет популярным.
— Прошу прощения, что еще не представился. Я — Когэцу, хозяин кондитерской. — Его голос казался немного высоковатым для мужчины, но было в нем что-то бодрящее. Представляясь, Когэцу поклонился.
— Здравствуйте… Получается, вы… лисица… лис?
Вот оно что. Выглянувшие на мгновение лисьи уши были элементом сценического образа. Что ж, раз передо мной театральная постановка, то можно и полюбопытствовать. Ведь, судя по тому, как старательно он исполняет свою роль, я здесь за долгое время первый посетитель. И если уж ради меня так вживаются в образ, то не грех и подыграть.
— Надо же, в проницательности вам не откажешь. Правда, ваша догадка верна лишь наполовину.
— Лишь наполовину? — переспросила я, ожидая продолжения, однако Когэцу молчал. Что ж, в таком случае попробую расспросить о других странностях этого места.