Вскоре царь «вспомнил» и назначил специальную комиссию для рассмотрения предложений Завалишина во главе с Аракчеевым. В конце 1824 года ему объявили, что государь находит его идеи несвоевременными… Ныне он состоит лейтенантом в 8-м флотском экипаже, причислен к ученому комитету. Очень близко сошелся в конторе Российско-Американской компании с правителем Кондратием Рылеевым[77]. Хотел перейти туда на службу, но не пускают из Морского штаба.
— Будете в Петербурге, заходите в дом на Мойке, — пригласил всех Завалишин. — Там немало судачат о судьбах Русской Америки.
Прощаясь, Лазарев пообещал:
— Я там бывал не раз и раньше. Непременно зайду, мне ведь много бумаг по линии компании для отчета требуется, вот только управлюсь с делами по вояжу…
Кампания заканчивалась. На Галкиной улице в квартире Михаила встретились три брата:
— Почитай, годков десять — пятнадцать не сходились все вместе, — начал Андрей, когда сели за стол, — все недосуг было. — Посмотрел на среднего брата. — Ты, Мишель, среди нас нынче всюду первый. — Добродушно ухмыльнулся. — В чинах и наградах нас обошел — раз, кругом света трижды плавал…
Михаил махнул рукой, разлил вино.
— А что, и вправду, — поддержал Алексей старшего брата, — пожалуй, ты не только нас обставил. Из россиян никто еще не командирствовал в трех вояжах круг земного шара.
— Ну будет, — перебил их Михаил, — вы також кругом света хаживали. Вот и тост вам — за пять кругосветных путешествий братьев Лазаревых…
Успехи плавания «Крейсера» заслуженно отметили по представлению Лазарева. Весь экипаж получил награды: офицеры — ордена, унтер-офицеры и матросы — уменьшение срока службы на три года и денежные премии. Офицеры поздравили Лазарева с производством в капитаны 1-го ранга. Первую награду — орден Владимира 4-й степени получил Павел Нахимов.
Чиновники из Морского министерства остались верны себе — целый месяц канителили выдачу премий матросам. Лазарев заявил, что, пока матросы не получат положенного, он и офицеры не примут никаких «милостей и наград».
Наконец-то прорезалось Главное правление Российско-Американской компании. В Морском штабе получили его доклад: «Фрегат «Крейсер» после годичного пребывания… в Новоархангельске всегда оказывал услуги к выгодам компании, его покровительством у нас во всех работах руки были развязаны. Экипаж оного своими дружелюбными отношениями с здешними обывателями заслуживает совершенную признательность всех здесь живущих, а в корысти и торговле, я твердо знаю, что никто из экипажа фрегата неприкосновен».
Пошла последняя неделя ноября, столица взволновалась. Из Таганрога поступила нежданная весть, которая взбудоражила многих, — скончался император Александр I. «Все умолкло среди ожиданий, — вспоминал очевидец. — Музыке запретили играть на разводах; театры были закрыты; дамы оделись в траур; в церквах служили панихиды с утра до вечера. В частных обществах, в кругу офицеров, в казармах разносились шепотом слухи и новости, противоречившие одни другим». Слухи о тревожном смятении долетали из Зимнего дворца. Зашуршали в залах и будуарах, зашелестели на лестницах и переходах, зашептались по углам…
По закону, на престол вступал брат Александра — Константин. Ему и начали присягать министры, сенаторы, войска… Его портреты появились в витринах магазинов, на проспектах Петербурга, начали чеканить монету с его профилем, в церквах служили молебны о здоровье Константина.
Однако оказалось, почивший император завещал престол младшему брату, Николаю. Константин же пять лет назад отказался от престола. Но увы, об этом знали единицы. Знали и молчали.
Константину теперь надлежало вновь отказаться, но он был в Варшаве. Началась суматоха. Туда полетели гонцы.
В первых числах декабря Андрей наведался в столицу и вернулся вечером встревоженный:
— Алексей ночью ускакал в Варшаву, по слухам, в Зимнем суета, в министерстве тоже шушукаются. Все присягнули Константину, а он не спешит на царство. Смута какая-то в столице.
Михаил пожал плечами, а брат продолжал:
— Еще встретил на Невском, на углу Мойки, Кюхельбекера. Собирается весной на Ситху от компании плыть. Зашли в кондитерскую, он, мне кажется, не в своей тарелке. Обычно смиренный, стал вдруг проповедовать о равных правах всех сословий. Мне понятно, что он Ивана Кадьяна презирает, однако без намеков, в открытую поносил суровость службы на флоте. Мол, пора бы всем честным офицерам выступить против узурпаторства над матросами.
77
Рылеев Кондратий Федорович (1795–1826) — поэт-декабрист, руководитель декабрьского восстания 1825 г., создатель альманаха «Полярная звезда»; был казнен.