В старшем возрасте или в случаях глазных заболеваний, возникающих после сорока пяти лет, когда хрусталик, как предполагается, теряет свою эластичность в большей или меньшей степени, этому пока не придумано никаких похожих на правду объяснений. Исчезновение астигматизма или изменение его характера представляют ещё более непостижимую проблему.
Рисунок 5. Глаз как фотоаппарат. Фотоаппарат: D — диаграмма, сделанная из круговых, накладывающихся друг на друга металлических пластин, с помощью которых отверстия, сквозь которые лучи проникают в камеру, могут расширяться или сужаться; L — линза; R — светочувствительная пластина (сетчатка глаза); АВ — объект фотосъёмки; ab — изображение на светочувствительной пластине. Глаз: С — роговица, где лучи света подвергаются первому преломлению; D — радужка (диафрагма фотоаппарата); L — линза, где лучи света снова преломляются; R — сетчатка нормального глаза; АВ — рассматриваемый объект; ab — изображение в нормальном или эмметропическом глазе; a’ b’ — изображение в гиперметропическом глазе; a″ b″ — изображение в миопическом глазе. Заметьте, что в a’ b’ и a`b` лучи рассредоточиваются на сетчатке вместо того, чтобы сходиться в фокусе, как показано на ab, результат, который формирует неясное изображение.
В большинстве случаев из-за несимметричного изменения кривизны роговицы и результирующей невозможности сфокусировать лучи света в любой точке, предполагается, что глаз обладает только ограниченной способностью преодолевать это состояние. К тому же, астигматизм[14] приходит и уходит с огромной лёгкостью, что характерно и для других аномалий рефракции. Так же известно, что его можно воспроизвести умышленно. Некоторые люди могут воспроизводить его в районе трёх диоптрий. Я сам могу сделать одну с половиной.
Исследуя 30 000 пар глаз в год в Нью-Йоркской Больнице Уха и Глаза и других институтах, я наблюдал много случаев, когда аномалии рефракции излечивались спонтанно или претерпевали изменения, и я не смог ни игнорировать их, ни убедить себя в том, что традиционные объяснения истинны, даже там, где такие объяснения имели силу. Мне казалось, что если утверждение истинно, оно всегда должно быть правдой. Здесь не может быть исключений. Если аномалии рефракции неизлечимы, они не должны излечиваться или менять свою форму спонтанно.
Со временем я обнаружил, что миопию и гиперметропию, как и астигматизм, можно вызвать умышленно. Я увидел, что миопия не была, как мы так долго верили, связана с использованием глаз вблизи, а с усилием увидеть дальние объекты; напряжение вблизи ассоциировалось с гиперметропией. Что никакая аномалия рефракции никогда не была постоянным состоянием, и что меньшие степени аномалий рефракции были излечимы, тогда как более высокие степени можно было улучшать.
Рисунок 6. Мексиканские индейцы. Имея нормальное зрение во время проверки, все члены этой первобытной группы сейчас щурятся или пялятся (то есть, смотрят слишком неподвижно, пристально).
Пытаясь пролить хоть немного света на эти вопросы, я исследовал десятки тысяч глаз, и чем больше фактов я собирал, тем труднее становилось сопоставлять их с принятой теорией о зрении. Наконец, около шести лет назад я предпринял серию наблюдений за глазами людей и животных, результат которых убедил и меня, и других в том, что хрусталик не является фактором в аккомодации. Нечто, необходимое для того, чтобы видеть на различных расстояниях, изменяется в глазу, точно так же, как это происходит внутри фотоаппарата — путём изменения длины органа — эта трансформация осуществляется за счёт действия мышц на внешней поверхности глазного яблока.
Такой же убедительной была демонстрация того, что аномалии рефракции, включая пресбиопию, происходят не за счёт органических изменений в хрусталике, а являются функциональными и потому излечимыми нарушениями деятельности внешних мышц глаза.
Констатируя всё это, я прекрасно осведомлён о том, что оспариваю практически бесспорное учение офтальмологической науки вот уже на протяжении доброй части века. Но я прихожу к заключениям, которые реализованы на фактах, прихожу к ним так неспешно, что сейчас поражаюсь своей собственной слепоте. В то же время, когда я улучшал высокие степени миопии, я хотел быть консервативен и разграничивал функциональную миопию, которую я мог лечить или улучшать, и органическую миопию, которую, в почтение традиционной медицине, я признал неизлечимой.