— На окрестных холмах полно толокнянки, — презрительно фыркнул Лоури.
— Только здесь она так не цветет.
Лоури засмеялся.
— Я был на озере в конце мая. Если уж вам так необходимо об этом знать. Думаю, до этого вы все равно докопаетесь. Тогда я и виделся с Кристал последний раз.
— У вас не было мысли жениться на ней?
Выпустив облачко дыма, Лоури произнес:
— Да, я подумывал об этом. У нее есть деньги. А деньги никогда не бывают лишними. Но все же женитьба — слишком дорогой способ их заполучить.
Я кивнул, но ничего не сказал. Лоури поглядел на ветку толокнянки и откинулся назад, выпуская дым и демонстрируя при этом резкие очертания своего бронзового горла. Я по-прежнему молчал, и вскоре он начал терять терпение. Взглянув на мою карточку, сказал:
— А вас, значит, нанимают, чтобы в дерьме копаться? Ну и как, получается?
— Похвастаться нечем. Доллар здесь, доллар там.
— И все не очень чистые, — добавил Лоури.
— Слушайте, мистер Лоури, не стоит нам вступать в перепалку. Кингсли считает, что вам известно, где находится его жена, но вы не хотите этого говорить. Или из подлости, или из деликатности.
— А как бы ему больше хотелось? — усмехнулся красивый человек с загорелым лицом.
— Ему все равно, лишь бы узнать нужные сведения. Чем вы занимаетесь, куда собираетесь с ней поехать, разведется она с ним или нет — все это его не очень волнует. Он просто хочет удостовериться, что с ней все в порядке, ничего не случилось.
Лоури, похоже, заинтересовался.
— Неприятностей? Каких неприятностей? — Он облизал это слово коричневыми губами, словно смакуя его.
— О тех неприятностях, о которых думает Кингсли, вам, скорее всего, неизвестно.
— О, ну так расскажите мне, — саркастически взмолился Лоури. — Я просто мечтаю услышать про какие-нибудь неизвестные мне неприятности.
— Здорово у вас получается, — заметил я. — О деле — ничего, зато всегда найдется повод поострить. Если вы думаете, что мы хотим привлечь вас к ответственности за то, что вы пересекли с ней границу, то вы ошибаетесь.
— Ну что же, мудрец, тычьте пальцем в небо. Только вам придется доказать, что это я оплатил стоимость проезда, иначе ничего не выйдет.
— Эта телеграмма должна что-то значить, — упрямо сказал я. Мне показалось, что я уже много раз повторял эту фразу.
— Возможно, что это просто шутка. Кристал обожает такие маленькие розыгрыши. Глупые, а иногда к тому же и злые.
— В этой шутке не видно никакого смысла.
Небрежным жестом Лоури сбросил пепел в пепельницу. Быстро посмотрел на меня и тут же отвел глаза.
— Я ее разочаровал, — медленно произнес он. — Может быть, она хотела отомстить мне таким образом. Однажды мы договорились, что я приеду к ней на выходные. А я не приехал. Она мне надоела.
— Угу, — кивнул я и посмотрел на него долго и пристально. — Так мне не очень нравится. Меня больше устроило бы, если бы вы поехали с ней в Эль-Пасо, там поссорились и разошлись. Могло быть такое?
Даже под загаром было заметно, что Лоури слегка покраснел.
— Проклятье, — процедил он. — Я, кажется, уже сказал, что никуда с ней не ездил. Никуда. Можете вы, наконец, это уяснить?
— Я уясню, когда поверю вам.
Лоури подался вперед, чтобы затушить сигарету. Легко, но без спешки поднялся, затянул пояс халата и стал у края тахты.
— Ладно, — произнес он отчетливо и грубо. — Вон отсюда. Проваливай. Хватит с меня всей этой второсортной чепухи. Тратишь тут попусту мое время, да и свое, если оно, конечно, хоть чего-нибудь стоит.
Я встал и усмехнулся.
— За мое время мне не так много, но платят. А не могло случиться так, что в каком-нибудь магазине у вас произошли небольшие неприятности, скажем, в галантерейном или ювелирном отделе?
Лоури смотрел на меня внимательно, сведя брови и сжав губы.
— Не понял, — процедил он, но в голосе чувствовалась работа мысли.
— Все ясно, — сказал я. — Благодарю за внимание. Кстати, чем вы занимаетесь с тех пор, как ушли от Кингсли?
— Какого черта вам это знать?
Никакого. Впрочем, это я всегда смогу выяснить. — Я сделал шаг к двери.
— Сейчас я ничем не занимаюсь, — холодно бросил Лоури. — Со дня на день меня должны назначить на флот.
— Должно быть, там вы преуспеете, — сказал я.
— Угу. Пока, любознательный вы наш. Только не стоит возвращаться. Меня не будет дома.
Я подошел к выходу и дернул дверь. От влажного морского воздуха она разбухла. Когда удалось наконец ее открыть, я оглянулся. Лоури стоял сощурившись, едва сдерживая гнев.
— Вернуться мне, может быть, и придется, — сказал я, — но не для того, чтобы обменяться колкостями. Я вернусь, если потребуется кое-что обсудить.
— Значит, вы считаете, что я лгу? — взбешенно прорычал Лоури.
— Я считаю, что вы чего-то не договариваете. Слишком многих я повидал, чтобы этого не понять. Возможно, к моему делу это никакого отношения не имеет, тогда вам снова придется меня выставить.
— С удовольствием, — сказал Лоури. — Только в следующий раз прихвати с собой кого-нибудь, чтобы было кому довезти тебя до дому. На тот случай, если приземлишься на задницу и отшибешь свои мозги.
И после этой фразы, вне всякой связи с ней, Лоури сплюнул на ковер у своих ног.
Меня это покоробило. Как будто сошел с человека внешний лоск, и перед тобой предстал хам во всей своей красе. Или будто утонченная на вид дама начала выражаться словами из трех букв.
— Будь здоров, красавчик, — бросил я на прощание, закрыл дверь — для этого пришлось дернуть ее посильнее — и пошел по дорожке на улицу. Остановился на обочине и бросил взгляд на дом, стоящий напротив.
4
Дом был длинный, приземистый, стены покрыты розовой выцветшей штукатуркой, приобретшей приятный пастельный тон, оконные рамы выкрашены в тускло-зеленый цвет. Крыша из грубой зеленой черепицы. Глубоко сидящая входная дверь обрамлена мозаикой из разноцветных кусков черепицы, перед домом, за низкой оштукатуренной стеной, поверх которой идет железная решетка, начавшая уже ржаветь от прибрежной влаги, — небольшой цветник. Слева к стене примыкает гараж на три машины, из гаража во двор выходит дверь, от которой к дому ведет бетонная дорожка.
В столб калитки вставлена бронзовая табличка, на которой написано: «Элберт С. Алмор, Д. М. [5]».
Пока я стоял, глядя через улицу, из-за угла с урчанием выехал черный «кадиллак», который я уже видел. Притормозив, он начал разворачиваться, чтобы попасть в гараж, но, решив, что моя машина помешает, проехал до конца улицы и развернулся на площадке перед железной решеткой с орнаментом. Медленно вернулся назад и въехал в пустовавшую третью секцию гаража.
Худой человек в темных очках и с медицинским саквояжем в руке пошел по дорожке к дому. На половине пути замедлил шаг и пристально посмотрел на меня. Я подошел к своей машине. Мужчина открыл ключом дверь и снова оглянулся.
Сидя в «крайслере», я курил и подумывал, не стоит ли нанять кого-нибудь для слежки за Лоури. Решил, что пока не стоит.
В окне первого этажа, рядом с боковым входом, в который вошел доктор Алмор, шевельнулись занавески. Их раздвинула худая рука, и я уловил световой блик, отразившийся от очков. Занавески держали раздвинутыми достаточно долго, потом их вновь задернули.
Я посмотрел на дом Лоури. С моего места были видны крашеные деревянные ступени заднего крыльца, по которым можно спуститься и выйти в переулок. Я снова перевел взгляд на дом Алмора, прикидывая, знаком ли Алмор с Лоури, и если да, то насколько близко. Наверное, они знакомы, раз два их дома — единственные во всем квартале — стоят друг против друга. Только вряд ли доктор захочет сообщить мне что-нибудь о Лоури. Пока я наблюдал, занавески снова раздвинулись.
На средней части тройного окна жалюзи не было. За стеклом, скосив в мою сторону внимательный взгляд, насупив худое лицо, стоял доктор Алмор. Я стряхнул пепел с сигареты в окно машины, а он в этот момент резко повернулся и сел за стол. На столе перед мим стоял саквояж с двойными ручками. Сидя в застывшей позе, Алмор забарабанил по столу пальцами. Вот рука потянулась к телефону, коснулась его, но снова вернулась в прежнее положение. Алмор закурил сигарету, яростно помахал спичкой, затем вернулся к окну и опять пристально уставился на меня.