В конце XIX века одной из библий социалистов считалась книга Августа Бебеля «Женщина и социализм», опубликованная в 1879 году. Написана она, кстати, в тюрьме: в замке Остерштайн, в Саксонии. В этой книге провозглашалась будущая и неминуемая тотальная свобода женщины.[2] При социализме, утверждал Бебель, женщина не будет связывать себя узами брака, она сама будет выбирать себе сексуального партнёра, она будет рожать ребёнка, если пожелает, от любого мужчины, по собственному выбору. Детей, рождённых от свободного союза, женщина будет передавать в специализированные государственные учреждения, ясли-интернаты; там дети должны воспитываться в коллективе, под надзором нянек и педагогов, вне семьи. Традиционная семья, где супруги связаны юридическими обязательствами, в социалистическом государстве упразднялась бы.
Далее, в соответствии с исторической традицией, идеи, рождённые теоретиками, Бебелем и другими, в Европе, на практике были осуществлены, пусть и частично, в Советской России, первой в мире социалистической стране, уникальном экспериментальном обществе, не имевшем аналогов.
В РСФСР женщина могла отдать своего ребёнка в ясли с возраста полутора лет. Её время высвобождалось. В яслях и детских садах детей кормили, прививали, лечили, закаливали, развивали физически и интеллектуально.
Но большевики пошли ещё дальше. Они решили, что женщина будет полностью освобождена от самого неблагодарного труда – кухонного. Эта идея также пришла из Европы; у Бебеля она изложена в развитии.
С середины двадцатых годов в России активно создавались фабрики-кухни, пищевые комбинаты, общественные столовые. Этот процесс замечательно описал Юрий Олеша в романе «Зависть». Социализм – это коллективное употребление пищи. Люди должны перестать питаться на индивидуальных кухнях. Еда должна производиться промышленно, по рецептуре, заранее разработанной лучшими диетологами; это будет здоровая, калорийная, свежая еда; её будут производить централизованно; так же централизованно будут утилизироваться и пищевые отходы.
Однако на практике развитие такой системы столкнулось с трудностями. Далеко не все женщины и мужчины пожелали отказаться от традиционной семьи. Россия начала ХХ века была аграрной, крестьянской страной. Свыше ста миллионов крестьян жили традиционным, патриархальным укладом. При этом марксистко-ленинская теория прямо указывала, что движущей силой строительства социализма является промышленный пролетариат. И Сталин, считая себя верным учеником Ленина, начал создавать такой пролетариат за счёт крестьянства, не считаясь с потерями. Индустриализация и коллективизация сопровождались грандиозными жертвами. Сталин прямо заявил: «Нам нужно 15–20 миллионов промышленных пролетариев» – и шёл к этой цели упрямо и последовательно.
И вот, так вышло, что советская женщина, юридически вроде бы полностью уравненная в правах с мужчинами, на деле оказалась вдвойне порабощена. Она работала полный день – в колхозе, в конторе, на заводе, – а после работы вынуждена была взваливать на себя семейную нагрузку: приготовление еды для мужа и детей, обстирывание, уборку. Патриархальная традиция, при которой женщина тащит на себе весь быт и домохозяйство, никуда не делась.
Колоссальную нагрузку женщины вынесли во время Великой Отечественной войны: мужчины ушли умирать за Родину, женщины остались работать и растить детей.
Тип советской женщины окончательно сформировался к началу пятидесятых годов. В народе этот тип охарактеризовали поговоркой: «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик». Миллионы мужчин не вернулись. Женщины пошли на самые тяжёлые мужские работы. Моя бабка Анна Васильевна дошла до должности бригадира сталеваров на заводе «Электросталь». Равноправие советских женщин превратилось в каторгу.
Те, кому повезло, дождались возвращения своих мужей, героев войны, и немедленно родили от них детей. Возник послевоенный «бэби-бум», резкий всплеск рождаемости. К послевоенным детям принадлежат мой отец и моя мать, 1945 и 1946 года рождения.
Все (или почти все) женщины – даже «независимые», «железные леди», «амазонки», женщины самодостаточные, закалённые, – независимо от профессии, от условий жизни, от нагрузки – хотели, хотят и будут хотеть рожать детей.
Ибо у женщины есть привилегия, данная ей природой. Женщина, в отличие от мужчины, всегда может реализоваться – в материнстве. Эта величайшая честь женщины – честь произвести на свет нового человека – неотъемлема. Мужчина не может, а женщина – может. Способность к деторождению возвышает женщину. Материнство даёт женщине смысл жизни, энергию, ощущение востребованности.