Легенда о Тристане и Изольде

Вы, верно, знаете, что корень
Их злоключений, бед и горя
В любовном зелье колдовском,
Но вам не ведомо о том,
На много ли годов вперед
Рассчитан был тот приворот[67].
На травах сделан был настой
2140 Изольды матушкой родной,
Чтоб дочка вместе с королем
Напиток испила вдвоем.
В нем было на три года силы.
Но дочери судьба сулила
С Тристаном разделить питье.
Их ждало скорбное житье.
Иванов день[68] к концу идет,
И завтра минет третий год,
Как зелье выпили до дна.
Тристан, чуть пробудясь от сна,
Дичину раздобыть спешит.
Изольда не встает, лежит.
Стрелою ранит он оленя,
И зверя до изнеможенья
Потом преследует стрелок.
А третий год меж тем истек
С тех пор, как жаждой истомлен,
С Изольдой зелье выпил он.
В лесу уже совсем стемнело.
2160 Печаль Тристана одолела,
Стоит и, опершись на лук,
Он думает: "О, сколько мук
Пришлось узнать мне за три года!
Погожий день иль непогода,
День буден, праздник ли какой —
Неведом отдых и покой.
Не в замке нынче я живу,
Мне негде преклонить главу,
Нет больше рыцарских потех,
Отрепья на плечах, не мех.
Я дядю смертно оскорбил, —
Зачем меня он не убил?
Мне при дворе пристало жить,
Пристало с ровнями дружить,
Сыны баронов мне б служили,
Чтоб в рыцари их посвятили.
По разным землям разъезжал бы,
Богатство, славу там стяжал бы.
Что королеве я принес?
2180 Шалаш в лесу да реки слез.
Спала бы на пуховиках,
Ходила бы в шелку, в мехах,
И вот по страдному пути
Из-за меня ей век итти.
Я шлю моленья богу сил,
Чтоб мужество в меня вселил
Как подобает поступить,
Супругу дяде возвратить.
Тому свидетели бароны,
Что взял король Изольду в жены
И что при этом соблюден
Был христианский наш закон".
Тристан, склонивши взор к земле,
Все думает о короле,
О том, что дядю опозорил,
С женою разлучил, рассорил.
Идет в шалаш, уныл и мрачен,
А там Изольда, горько плача,
Слова такие произносит:
2200 "Меня земля напрасно носит:
Как смерд, живешь в лесу, мой друг,
Не окружен толпою слуг,
А все из-за того питья,
Что выпила с тобою я.
Бранжьена виновата в том, —
Не доглядела за питьем.
Я, королева, стала нищей,
Простой шалаш мое жилище.
Пристало жить Изольде в холе,
Служили бы по доброй воле
Ей благородные девицы,
Хотел бы всяк на них жениться:
За ними золота немало
Изольда щедро бы давала,
От благостной ее руки
Ломились бы их сундуки.
Бранжьена жизнь сгубила нашу,
С напитком приворотным чашу
Позволив выпить нам с тобой.
2220 Как мы наказаны судьбой!"
Он ей в ответ: "Прекрасный друг,
О, сколько нам досталось мук!
Одним лишь помыслом живу я:
Чтобы король на мировую
Пойти со мною согласился,
Чтобы душою умягчился
И строгий отдал бы приказ
Ни в чем не виноватить нас.
А кто в Лидане[69] ли, в Дургаме[70]
Дерзнет сказать, что между нами
Любовь нечистая была,
Что нас обоих похоть жгла,
Тот пусть запомнит: в смертный бой
Немедля вступит он со мной.
Когда б король вернул мне дружбу,
Когда бы взял к себе на службу,
Я в грязь лицом бы не ударил,
Как за отца и государя
С его врагами б на смерть бился,
2240 Никто б тогда не покусился
Идти войной на короля.
Узнала б мир его земля.
А буде он тебя оставит,
Меня ж в изгнание отправит,
На службу к фризам[71] поступлю —
Я их угоден королю.
К бретонцам уплыву удалым
С одним лишь верным Говерналом.
Запомни, что сейчас скажу:
Тебе навек принадлежу.
Да разве бы помыслил я
Уехать в дальние края,
Когда б не видел, как страдаешь,
Покоя, отдыха не знаешь,
Со мной лесную жизнь деля.
Ты у супруга — короля
Могла бы в неге и чести
Дни безмятежные вести,
Когда бы мы себе на горе
2260 Не выпили то зелье в море.
Прекрасный друг, не плачь, не сетуй,
Как быть, что делать, посоветуй".
"Кто жизнь греховную отринет,
Того Спаситель не покинет.
Я про отшельника Огрина
Тебе напомню, друг единый:
Он повторял слова Писанья,
Твердил о благе покаянья,
И если ты сейчас готов
Очистить душу от грехов,
Тобою бог руководит.
Пойдем, пойдем немедля в скит,
Испросим у благого старца
Мы помощи и, может статься,
Узнаем счастье и покой".
Тристан, поникнув головой,
Ей молвит: "Свет моих очей,
Коль ты велишь, пойдем скорей
И белым днем или в ночи
2280 Ему мы скажем: "Научи,
И как научишь, так поступим,
Закона больше не преступим". —
"О друг, ты прав, ты прав во всем.
Творцу молитвы вознесем,
Пусть исцелит он наш недуг,
Пусть нас помилует, о друг!"
И вот спешат к той роще дальней,
Где, птиц небесных беспечальней,
Огрин-отшельник обитает.
Святую книгу он читает,
Но, любящих едва заметя,
Зовет к себе и, ликом светел,
Сажает на порог часовни.
"Подобно угольям жаровни,
Палит любовь несчастных вас.
Безумные! Скорее с глаз
Завесу пагубы сорвите
И, горько каясь, в прах падите!" —
"Святой отец, — в ответ Тристан, —
2300 Такой нам, видно, жребии дан.
Нас полымя любви греховной
Пекло и жгло три года ровно.
Но если нынче согласится
Король с Изольдой помириться,
И я ему не нужен буду,
Дорогу в Тинтажель забуду
И у бретонцев, в Лонуа[72] ли
Сокрою все свои печали.
А если гнев на милость сложит,
Остаться при дворе предложит,
Клянусь, я буду службу несть,
Как мне повелевает честь,
И верен буду, и усерден.
Король велик и милосерден[73].