.. .. .. .. .. .. .. .. .
Чуть на небе зардел рассвет,
Садится, в рубище одет,
Тристан у брода, духом весел.
На шею кружку он навесил,
Веревкой обвязав сперва.
3620 Под ним зеленая трава,
А перед ним болото, грязь.
Сидит, не скорчась, не скривясь,
Широк в плечах, по виду хват,
Не карла ростом, не горбат,
Но шрамами весь изукрашен
И на лицо отменно страшен.
Чуть по дороге кто проходит,
Тотчас он жалобу заводит:
"Судьба мне мачеха, не мать!
Уж лучше бы в гробу лежать,
Чем у прохожих корку хлеба
Выпрашивать во имя неба.
Не пожелаю и врагу!"
Кидает всяк ему деньгу.
Так ловко вымогает он,
Как будто смалу приучен
Пройдохой быть и обиралой.
Идет ли челядинец малый,
Гонец бежит ли чей-нибудь —
3640 Тристан, главу склонив на грудь
И причитает, и гундосит,
И получает то, что просит.
А если кто осыплет бранью,
И плутом обзовет, и дрянью,
Тристан в ответ промолвят тихо:
"Дай бог тебе не ведать лиха".
Иной рычит, — мол, петля плачет
По тем, кто люд простой дурачит —
А он и бровью не ведет
И за ругателем бредет,
Не отступает, провожая,
Пока не снимет урожая,
Да и обильного к тому ж.
Монетку ль бросит знатный муж —
Тристан поклоны бьет вельможе:
Утробу, дескать, пламя гложет,
И пересох от жажды рот.
Теперь он хоть глоток хлебнет,
А то и жить не стало мочи.
3660 Простак, внимая, слезы точит
И в мыслях нет, что все — обман,
Что перед ним сидит Тристан.
Подходит, подъезжает к броду
Все больше всякого народу.
Оруженосцы во всю прыть
Мчат, чтобы первыми прибыть,
Шатры раскинуть побыстрее.
А те шатры цветов пестрее.
Коль знатен и богат сеньер,
Отдельный у него шатер.
Кто на коне, кто пешим ходом,
Но всякий мнется перед бродом.
Ступают кони в грязь с опаской,
Барахтаются в жиже вязкой, —
Где ж всадникам тут усидеть?
Тристану весело глядеть.
"Пришпорьте! — им кричит, смеясь.
— Лицом не упадите в грязь!
Эй, шпорьте, не жалея сил!"
3680 Кто ноги в тине увязил,
Тот вылезает без сапог
И рад, что голову сберег.
А если кто совсем застрянет,
Тристан бедняге руку тянет
И помогает, но без толку:
Толкает глубже втихомолку,
Твердя: "Хвала и слава богу,
Что оказал тебе подмогу,
Но за мое благодеянье
Пусть щедрым будет подаянье:
Изгваздался, вам помогая,
Одежка мне нужна другая".
Лишь для того он мелет вздор,
Чтоб радостью зажегся взор
Изольды золотоволосой,
Когда пройдет мимо откоса.
У брода шум стоит великий.
Разносятся далеко крики
Застрявших в зыбкой той трясине,
3700 По маковку в грязи и тине.
Кому беда, кому потеха.
Меж тем король Артур приехал
И рыцари его при нем,
С кем он за Круглым за столом
Как равный с равными сидит.
Остановился и глядит
На брод худой, на переправу.
А кони у вельмож на славу,
И новый дорогой доспех,
И на щитах гербы у всех.
Кто в бархате, а кто в шелку.
Заводят игры на скаку.
Тристан Артура узнает
И сразу голос подает:
"Ты на меня взгляни, король:
На мне отрепье, голь да моль,
Весь в струпьях, немочью изъеден,
А скорбный мой родитель беден.
Ты в серое одет сукно —
3720 Из Ратисбоны, знать, оно[99].
Рубаха белая видна
Из реймского из полотна[100],
И телом ты и бел, и гладок.
Чулки натянуты без складок,
Они из тонкой, тонкой сетки
И зелены, как лист на ветке.
Поверх из теплой шерсти гетры.
Меня ж пронизывают ветры,
Я запаршивел, бос и наг,
И если впрямь ты сердцем благ,
Мне шерстяные гетры те
Отдашь в великой доброте".
Король растроганно внимает,
И гетры паж с него снимает,
И вот, довольный, ублаженный,
Их надевает прокаженный,
И милостыню клянчит снова,
И за обновою обнова
Ложится возле бедняка,
3740 Да все полотна и шелка.
Пестрит дарами бугорок.
Вот Марк-король, осанист, строг.
вернуться
99
вернуться
100