"Что бы со мной ни случилось, я стану говорить только правду, — ответил пленник. — А если королю нравится слушать вранье, то врать я могу, сколько его душе угодно".
Допросив одного и ничего от него не добившись, Ауктрат отпустил его и принялся за другого, желая хитростью выведать истину: "Ну, каково тебе сейчас? Ты солгал моему господину, этим ты подвел самого себя и теперь, без сомненья, умрешь, что тебе не так уж необходимо. А вот если бы ты сказал правду, как это сделал твой товарищ, ты бы тоже сохранил себе жизнь". Тот ему ответил: "Разве мой спутник рассказал другое?" — "Да, — сказал Ауктрат, — он рассказывает по-другому". Но тогда Блат возмутился: "Мне за него стыдно ото всей души". — "Почему же тебе стыдно?" — спросил Ауктрат. Блат ответствовал: "Потому что он солгал". Такой ответ Ауктрата задел: "Каким ты стал жестокосердным, что даже не хочешь признаться". Тогда Блат спросил: "Вы хотели услышать правду?" — "Да", подтвердил Ауктрат. "Но я вам правду и сказал", — ответствовал Блат. Но Ауктрат снова усомнился: "Думаю, что все происходило иначе". Блат возразил ему: "В этом я могу присягнуть. Но если Вам больше хочется, чтобы я публично, перед всем народом солгал, я могу это сделать". Тут Ауктрат испугался: "Я ничего не хочу, кроме правды". Блат повторил: "Я ее сказал".
Ауктрат не смог от него ничего больше добиться, отпустил пленника, пошел к королю и доложил ему: "Два подмастерья сказали тебе правду. Те, за которыми я гнался, были одеты так же, как Тристан, и потому что они пытались скрыться, я решил, что это он".
Услыхав это, король снял охрану со всех дорог и позволил добрым подмастерьям идти, куда им вздумается. Господин Тинас поехал домой, а господин Тристан вернулся в Гарехес. Оба странника тайно пробрались к королеве и рассказали ей все, что с ними было. Королева достойно их наградила, как и было им обещано, и с этим они покинули страну.
Глава пятьдесят первая.
Как господин Тристан направился в Йонойс, чтобы принять королевство, а в это время граф Риолин вероломно опустошил Гарехес
Возвратившись в Гарехес, господин Тристан собрал три тысячи войска и с ними двинулся на родину, где ему были оказаны всяческие почести. Он примирил враждовавших друг с другом, здраво рассудил все споры и твердой рукой искоренил все зло, которое там стало процветать. Более двух лет оставался господин Тристан дома, а затем снова решил направиться к своему шурину; он передал Курневалю корону, страну и людей, приказав подданным подчиняться ему, как наследному господину. Так был вознагражден верный слуга Тристана. Курневаль делал это неохотно, хотя в душе он был благодарен своему господину. Рыцарь же на некоторое время покинул свой народ и снова поехал в Гарехес. В это время его тесть и теща умерли, а Ганьи вел войну против графа Риолина[800], напавшего на него и нанесшего стране большой урон. Господин Ганьи безмерно обрадовался прибытию Тристана; жена Тристана также была ему рада. Рыцарь узнал, сколь велики потери господина Ганьи и обратился во все концы королевства с просьбой о подмоге: некоторые откликнулись на его призыв и стали приходить к нему. Отважный герой вооружил их, и граф Риолин снова был побежден. Граф и его друзья должны были возместить весь ущерб, нанесенный стране, и жестоко раскаяться в своих злодеяниях. Господин Тристан отомстил графу Риолину, опустошив огнем и мечом его землю.
Глава пятьдесят вторая.
Как господин Тристан штурмовал башню и едва не был убит сброшенным вниз камнем
После того, как граф Риолин был побежден, а королевство освобождено, им стал причинять беспокойство один город. Обратили они свое оружие против этого города и силой овладели им. Не хотела сдаваться только одна башня. Господин Тристан разгневался и попытался взять ее штурмом. Но при этом он слишком понадеялся на собственную храбрость и пошел на штурм с непокрытой головой, а шлем снял. Сброшенный сверху камень сбил рыцаря с ног, и его вынесли оттуда замертво. Господин Ганьи рассердился сверх меры и, распаленный гневом, захватил башню и приказал умертвить все живое, что там только ни найдут. Защитники башни поплатились жизнью за рану господина Тристана.
Тем временем господин Тристан лежал недвижим и не мог ни говорить, ни слушать. С превеликой скорбью отвезли его домой. Никто не верил в то, что он выживет. Сердце господина Ганьи терзала печаль, глаза его переполняли слезы. Он повторял: "Если Тристан умрет от раны, полученной из-за меня, я не смогу пережить этого дня". То же говорили все его рыцари, служилые дворяне, кнехты и все вокруг. Господин Ганьи послал за врачами. Тристана перевязали и стали лечить; силы надолго оставили его, и прошло больше года, прежде чем встал он на ноги.
800