Легенда о Тристане и Изольде

390 "Но я не схож ли с тем, кто вас
Один от Гамарьена спас,
И не подобен ли тому,
Кто руку отрубил ему?"
"Конечно, вы мужчина тоже,
Но на Тристана не похожи".
"Увы! Тем хуже для меня,
Но вашим был арфистом я,
Взгрустнулось как-то, и ко мне вы
Зашли, Изольда-королева...
400 Послушайте меня еще:
Когда я ранен был в плечо
Морхольтом страшным, то не вы ли
Меня лелеяли, лечили?
И поднят вами лишь одной
Я был без помощи иной,
Когда (все это подтвердят)
Меня свалил драконий яд.
Затем, велев мне в ванну лечь,
Взялись вы мой почистить меч,
410 Зазубрину на нем нашли,
И вам тотчас же принесли
Лоскут, чья пышная парча
Осколок этого меча
Хранила. Вы же приложили
Его к мечу и все открыли.
И ненависть ко мне зажглась
Тогда, возлюбленная, в вас.
И вы, от ярости дрожа,
Двумя руками меч держа,
420 Метнулись на меня, но разом
Я успокоил вас рассказом
О волоске о золотом[135],
Что погубил меня потом.
Беду же — правду вам сказать —
Наворожила ваша мать.
Мне вас торжественно вручили,
Корабль отлично снарядили.
Три дня на парусах мы шли,
Но ветер стих, и налегли
430 На весла мы. Я греб со всеми.
Полуденное было время.
Жара, хотелось пить, — и вот
Бранжьена быстрая идет
В трюм за прохладным кувшином.
Ошиблась — и не тем питьем
Вмиг наполняет кубок мой.
Его прозрачною струей
Упился я, прогнав усталость,
Чудесным нам тогда казалось
440 Все то, что помните и вы.
Зачем мы встретились? Увы!"
"Пришлось вам много почитать,
Чтоб здесь у нас изображать
Тристана, бог его спаси.
С позором ноги уноси,
Пока не исчерпал вранья!"
"Напомнить вам, как прыгнул я
Из той часовни? Уводили
Вас прокаженные, решили,
450 Нассорившись и набранясь,
Избрать того, кто первый вас
Возьмет и насладится вами
В лесу, под темными ветвями.
А я тогда в засаде ждал.
Со мною был лишь Горвенал,
Должны вы знать его, конечно,
Ведь он прославлен мной навечно.
Не нападал я на больных,
Но Горвенал отделал их
460 Дубинкой, бог его храни,
И вмиг рассеялись они.
А мы в лесу скрываться стали
И слез немало проливали.
Отшельник жив еще, Огрин?
Нам другом был лишь он один".
"Я не отвечу ничего,
И нет вам дела до него:
Достоин, кроток он и благ,
А вы — вреднейший из бродяг.
470 Чего хотите в деле странном
Добиться ложью и обманом?
Вот задержать я вас велю,
На суд представлю королю".
"Вам плохо, госпожа, придется,
Когда он в деле разберется.
Достоин, говорят, награды,
Кто послужил любви, как надо,
А речи ваши — весь почет,
Что друга от Изольды ждет?
480 Я верил в милую, но нет:
Погас теперь последний свет".
"Кто ж вас обидел, сударь мой?"
"Я вижу, что отвергнут той,
Кем был любим, и буду вновь! —
Господь храни мою любовь.
Ну, а сейчас скажу вам так:
Чудна повадка у собак.
Хюсден, мой пес, не пил, не ел,
Когда на привязи сидел.
490 Чуть не взбесился он, три дня
Промучившись из-за меня,
Но был отпущен, слава богу,
И вмиг нашел ко мне дорогу.
Скажите мне, где он сейчас?"
"Со мной, могу заверить вас.
Отдам Хюсдена лишь тому я,
Кого люблю, о ком тоскую,
С кем буду счастлива опять".
"Пускай Изольда показать
500 Велит мне моего Хюсдена,
Чтоб он узнал меня мгновенно".
"Городите вы сущий вздор.
Ну что вы для него? С тех пор,
Как нет Тристана моего,
Не подпускает никого
К себе Хюсден, и зубы скаля,
Скулит от горя и печали.
Что ж, пусть он будет приведен".
Вот пес отвязан. Слышит он:
510 Хозяин сам его зовет.
Из рук Бранжьены мигом рвет
Он поводок, к Тристану мчится,
Визжит, у ног его кружится
И мордой тычется в колени,
И руки лижет в умиленье.
Никто доныне не видал,
Чтоб пес так бурно ликовал,
Хюсдена пожалеет всякий.
Но этой радостью собаки
520 Изольда странно смущена:
Похож теперь на колдуна
Юрод-обманщик в платье старом.
Тристан же псу: "Жив бог, недаром
Я, видно, воспитал Хюсдена:
Твое-то сердце — неизменно,
Ты ласковей со мною был,
Чем та, кого я так любил.
Лжецом она меня считает.
Так пусть теперь сама признает
530 То, что дала мне второпях,
Когда прощались мы в слезах, —
Вот этот перстень золотой.
Везде, всегда он был со мной.
Как с нею, говорил с ним я,
Совета доброго прося,
Грозил, не получив ответа,
Снять и разбить его за это,
Потом рыдал, как исступленный,
Целуя изумруд зеленый".
540 Изольда перстень узнает,
Теперь и пса она поймет —
И лай счастливый, и смятенье,
Пред нею милый, нет сомненья,
"Ах, горе мне, ах, доля злая, —
Твердит она. — С ума сошла я;
Как, злое сердце, смело ты
К тому, о ком болело ты,
Дороги сразу не найти?
Прости, властитель мой, прости!"
550 Вот на руках его лежит
Она без чувств, а он спешит
И жизнь и свет вернуть прекрасной,
Целуя ей бессчетно, страстно
Лицо, глаза и нежный рот.
"Тристан, одно меня гнетет,
Ты так страдал из-за меня!
Дочь королей, способна я
По-королевски награждать.
Бранжьена, чем ему воздать?"
560 "Без шуток, госпожа, сначала
Оденем гостя, как пристало.
Изольда — вы, а он — Тристан".
Да, долг велик, но малый дан
Ей выбор — как сквитаться с ним.
"Чем друга мы вознаградим,
Бранжьена?" — "Нынче время есть
Все сделать, как велит вам честь,
Пока король не возвратится!"
"Пусть так его потешат птицы,
570 Чтоб он с неделю там гулял"[136].
И тут же, втайне, в тишине,
С Изольдой вновь наедине
Тристан под пологом алькова
Подругу обнимает снова.