Мне кажется, этот пассаж достаточно открыто выражает иную концепцию, нежели обычные классические представления о загробной жизни призраков на мрачных равнинах Эреба, и хорошо согласуется с концепцией продолжения юности (idem spiritus) в Тир на н-Оге (orbe alio).
Святой Патрик. Иллюстрация из «Нюрнбергской хроники» Хартмана Шеделя, 1493 г.
The Rijksmuseum
Одной из самых трогательных, прекрасных и типичных сцен в ирландском эпосе является возвращение Оссиана из Тир на н-Ога и его беседа со святым Патриком. Старая и новая веры, ушедший порядок и пришедшая ему на смену эпоха сходятся в двух знаковых фигурах ирландской легенды, причем Патрик здесь так же легендарен, как и сам Оссиан.
Оссиан отправился в Тир на н-Ог с феей Ниам почти при таких же обстоятельствах, как и Кондла Руад; в стране вечной юности время летит со страшной скоростью, и, когда Оссиан, думая, что отсутствовал всего год, возвращается обратно, оказывается, что в реальном мире минуло три века. Святой Патрик уже ввел новую веру. Контраст между Прошлым и Настоящим никогда не был представлен более ярко и красиво.
Коннла Красный был сыном Конна Ста Битв. Однажды, стоя рядом со своим отцом на вершине холма Уснех[20], он увидел приближающуюся к нему девушку, одетую в странные одежды.
«Откуда ты пришла, дева?» — спросил Коннла.
«Я пришла с равнин вечноживущих, — сказала она, — оттуда, где нет ни смерти, ни греха. Там у нас царит вечный праздник, и мы, пребывая в нашей радости, не нуждаемся в чьей-либо помощи и ни с кем не враждуем. И поскольку нашими домами являются круглые зеленые холмы, нас называют народом холмов».
Король и все, кто был с ним, очень удивились, услышав ее голос, ведь они ее не видели. Никто не видел эту фею, кроме Коннлы.
«С кем ты разговариваешь, сын мой?» — спросил король Конн.
Но ответил не он, а та юная дева:
Друиды старой Англии. Иллюстрация из книги «Картины английской истории: от древнейших времен до наших дней» Джозефа Мартина Кронхайма, 1868 г.
Kronheim, Joseph Martin. Pictures of English history: from the earliest times to the present period. George Routledge and Sons, 1868
«Коннла говорит с молодой прекрасной девушкой, которая не подвластна ни смерти, ни старости. Я люблю Коннлу и зову его пойти в Медвяные луга, в Мои Мелл, где вечно правит Боадаг, и эта земля не знала ни печалей, ни жалоб с тех пор, как он стал там королем. О, пойдем со мной, Коннла Красный, как рассвет, румяный с твоей смуглой кожей. Тебя ждет волшебная корона, чтобы украсить твое прекрасное лицо и королевское тело. Пойдем туда, где никогда не померкнут ни твоя красота, ни твоя юность — до последнего дня, до Страшного суда».
Испугавшись этих слов девы, которые он услышал, хотя и не мог видеть ее саму, король громким голосом позвал своего друида по имени Коран.
Он сказал:
«О Коран, подвластны тебе множество заклинаний и искусство магии, я взываю к твоей помощи. Передо мной стоит задача, слишком трудная для всех моих сил и моего ума, более великая, чем любая другая, которая была на меня возложена с тех пор, как я обрел королевский сан. Невидимая дева встретилась нам, она своей волшебной силой хочет отнять у меня моего дорогого, моего прекрасного сына. Если ты не поможешь, он будет похищен у твоего короля с помощью женских уловок и колдовства».
Тогда друид Коран вышел вперед и пропел свои заклинания, направляя их в то место, откуда доносился голос девушки. И после этого никто больше не услышал ее голоса, а Коннла не видел ее больше. Но перед тем как исчезнуть, повинуясь могущественному заклинанию друида, она бросила Коннле яблоко.
20