Однако последствия инициативы Кинга наводят на мысль, что распространение через Сеть окажется всего эффективнее — по крайней мере поначалу — в применении к «экстремумам» книжного мира. Я уже упоминал о вызвавшей живой отзвук идее распространять через Сеть научные монографии — книги, которые в обычных условиях расходятся тиражом не более 350 экземпляров. Кстати, через Интернет им легче найти свою целевую аудиторию. Вероятно, хорошо пойдет в Сети и литература, находящаяся на «противоположном» относительно монографий «полюсе», — новые произведения уже знаменитых писателей, имеющих высокий авторитет и широкий круг преданных поклонников. В последнем случае не будет недостатка в средствах на солидные маркетинговые издержки и массированную рекламу, а нетерпеливые читатели захотят получить книгу в первый же день ее выхода.
Страх, что авторы бестселлеров захотят издавать себя сами, преследует концерны уже много лет. Большинство таких писателей концерны подкупают сильно завышенными гонорарами. Концерны знают, что Стивены Кинги нашего мира без труда могут нанять себе типографию и дистрибьюторов. Ныне, с появлением Интернета, эта опасность усугубилась. Джейсон Эпстайн в своем цикле лекций в Нью-Йоркской публичной библиотеке говорил о ней, не упомянув, однако, об ее очевидных последствиях. Позвольте же мне их обрисовать. Известно, что концерны впали в зависимость от продажи «ультрапопулярных» книг, — так захотят ли они выпускать прочие составляющие своих каталогов, если их главные «локомотивы» переедут в Сеть? Смена курса, осуществленная крупными издательствами, — от издания широкого ассортимента книг к упору на максимально выгодные — наводит на мысль, что вся индустрия находится в куда более неустойчивом положении, чем готов признать Эпстайн. Вполне возможно, что Интернет ускорит описываемый мной процесс. Другой вопрос, принесет ли он пользу авторам и издателям не столь «громких» книг, «не дотягивающих» до массированной рекламы, которую предполагают веб-сайты. Как можно судить по колоссальным рекламным издержкам фирм, занимающихся торговлей по Интернету для успешного запуска сайта требуется больше денег, чем маленькому издательству — на год плодотворной работы. Видимо, чудесные технологии Интернета недостаточно сильны, чтобы поколебать устоявшиеся коммерческие структуры.
Новые достижения в сфере средств коммуникации всегда рождают у людей прилив оптимизма. Так было с радио и телевидением, а теперь — с Сетью. Кажется, что на сей раз новые машины будут использоваться мудро и эффективно, послужат делу просвещения, обогатят культуру. Но подобные иллюзии быстро рассеиваются. Конечно, хочется верить, что в случае с Интернетом и многочисленными людьми, вкладывающими в него труд и деньги, история не повторится. Но ответ даст лишь время.
Третий из возможных выходов — содействие государства. Власти должны напрямую помогать издателям в рамках глобальных программ поддержки культурных учреждений. Во многих европейских странах существуют серьезные программы помощи деятелям кино. Есть и новые межнациональные проекты — например замечательная франко-германская телекомпания «Арте» («Arte»), субсидируемая властями. По уровню передач она не имеет себе равных ни в англоязычном мире, ни, говоря по чести, на большей части остальной Западной Европы. Неужели книгоиздание не заслуживает подобной поддержки со стороны общества?
Как бы то ни было, традиция официальной поддержки книгоиздания в Европе уже существует — благодаря слаженным усилиям заинтересованных людей содействие издателям и книготорговцам вошло в число государственных приоритетов. В Соединенных Штатах, однако, подобные попытки можно пересчитать по пальцам. Общество помогает издателям весьма вяло, в основном по каналам Национального фонда искусств (НФИ) и Национального фонда гуманитарных наук (НФГН), но в наше время обе эти организации вынуждены перейти от наступления к обороне. Массированное сокращение финансирования в последние годы заставило их резко урезать суммы, выделяемые издателям в качестве грантов на выпуск научных трудов и современной серьезной литературы. Продолжают субсидироваться только несколько солидных проектов — например собрания сочинений деятелей, сыгравших важную роль в американской истории. И все же — почему бы не вообразить себе некий книгоиздательский фонд, спонсируемый уже существующими государственными учреждениями — НФИ, НФГН и Музейным институтом? Такое начинание наверняка найдет широкий отклик. По грантам, предоставляемым вышеперечисленными организациями, осуществляется множество интересных исследований — результаты которых, по большей части, так и не видят света. Колоссальные суммы из федерального бюджета, затраченные на исследования и переводы, а также разработку передовых учебных программ и новые музейные проекты, пропадают зря — ведь результаты не опубликованы. Будь наши конгрессмены более просвещенными людьми, их можно было бы убедить в ненормальности такого положения дел…
Издательство «Нью пресс» приступило к осуществлению ряда обучающих проектов в области естествознания, предназначенных для старших классов средней школы. Подготовлены они нью-йоркским Музеем естественной истории и сан-францисским «Эксплораториумом». Сотни ценнейших учебников и методических пособий остаются неизданными: коммерческие издательства находят их недостаточно выгодными, а университетские по большей части не интересуются читателями школьного возраста.
И это лишь самые очевидные проекты. Есть великое множество других, самых разнообразных, но одинаково достойных поддержки федерального правительства. Некоторые учреждения уже много лет предоставляют солидные гранты на перевод зарубежной научной и художественной литературы, но финансирование издания этих переводов также не было бы лишним. Специальный «издательский фонд» мог бы наладить снабжение книгами публичных библиотек, которые последнее время живут на голодном пайке. Небольшие вложения окупятся сторицей: библиотеки и школы смогут значительно расширить ассортимент литературы, доступной читателям.
Впрочем, я понимаю, что подобные идеи сейчас ни для кого не являются приоритетными. Сложные и масштабные проблемы, с которыми все мы столкнулись на заре нового века, просто обескураживают. Но если царство идей будет без боя сдано тем, кто не думает ни о чем, кроме денег, то обмен мнениями — эта основа реальной демократии — попросту исчезнет. Во многих областях американской интеллектуальной жизни уже воцарилось безмолвие — что же дальше?
Сегодня книги превратились в жалкие придатки мира масс-медиа, зовущие к бездумным развлечениям, уверяющие, что все к лучшему в этом лучшем из возможных миров. Даже не верится, что при демократии возможен столь жесткий контроль над распространением идей, но он налицо. Потребность в общественных обсуждениях и свободных дискуссиях — этих неотъемлемых элементах демократического идеала — наталкивается на жесткие рамки, заданные стремлением к голой прибыли.
В своей замечательной книге «Богатые масс-медиа — бедная демократия» Роберт Макчесни вспоминает разгоревшуюся в 30-е годы дискуссию о радио; тогда обсуждалось, должно ли радиовещание сохранить свою независимую, некоммерческую базу или его следует полностью отдать на откуп частным предпринимателям? Макчесни цитирует выступление одного из участников дискуссии:
«Свобода слова — краеугольный камень демократии. Позволить частному капиталу монополизировать самое мощное средство воздействия на людские умы — значит разрушить демократию. Без свободы слова, без честного освещения фактов людьми, главной целью которых НЕ является извлечение прибыли, не может существовать никакой интеллектуальной почвы, на которой возникнет политическая воля общества»[78].
Глава 6. Издательство «Нью пресс»
Сообща покинув «Пантеон» в начале 1990 года, мы отлично понимали: из ситуации, в которой оказалось американское книгоиздание, нужно найти принципиально новый выход. Но для того, чтобы проанализировать практический опыт других независимых издательств и составить план действий, требовалось время. Мои коллеги, оставшиеся без работы, не имели финансовых возможностей дожидаться, пока оформится какая-то новая структура. К моему большому сожалению, дружная команда «Пантеона» распалась.