Расследования велись на предварительных заседаниях собора. Вероятно, сюда не раз приглашали самого Ария и его сторонников не епископов и расспрашивали кротко и любовно об их учении. Таким образом выработались те диалектические приемы и те данные, которыми пользовались в присутствии императора, который сам принимал участие в спорах. В торжественном заседании в присутствии Константина произошла, можно сказать, только генеральная битва между спорящими сторонами. Все даты относительно времени собора колеблются между 22 [?] мая и 25 августа [13]. Эти цифры, вероятно, выражают различные моменты соборной деятельности. Открытые заседания начались после 3 июня, может быть, 14; символ веры подписан 19 июня, а к 25 августа епископы разъехались.
Торжественно собор открыт был около 14 июня самим Константином. Отцы собрались в обширнейшей средней зале императорского помещения, заняли приготовленные для них места и с понятным напряженным вниманием ждали появления христианского императора. Наконец вошла его свита, и он сам — с восточным великолепием, в одежде сверкавшей золотом и каменьями, и прошел по всей зале среди поднявшихся с своих мест епископов, остановился между сиденьями первенствующих епископов и скромно, по их знаку, опустился на приготовленное для него золотое сиденье. Тогда заняли места и отцы собора. После приветствия императору, сказанного одним из епископов, заседание было открыто речью императора, сказанною на латинском языке, к которой он прибавил несколько слов и {стр. 32} на греческом языке. Затем император передал слово представителям Собора — τοίς τής συνόδου προέδροις [14]).
Догматические рассуждения начались видимо с рассмотрения символа, представленного Евсевием никомидийским. Ученый представитель востока не считал дело Ария несогласным с церковным учением, высказывал основания своего воззрения на Лицо Сына Божия и те последствия, к которым оно приводит, и слово κτίσμα стояло в нем открыто.
Так как большинство богословов-полемистов было против подобного выражения, то этот символ был отвергнут и даже, говорят, разорван. Таким образом, осуждение крайностей арианского учения уже было предрешено.
Но затем открывается вторая стадия собора, которая намечена в сообщениях Афанасия В. Раз технические выражения арианства были осуждены, нужно было церковное учение выразить в других терминах. Поведение евсевиан в данном случае недостаточно разъяснено. Сам Афанасий выражается неодинаково: в одном случае представляется, что все доводы были высказываемы ими гласно, в другом, — что это делалось тайно (ариане перемигиваются) и смысл их был понятен только для партии. И в том и в другом случае поведение евсевиан объяснимо. Если они высказывались секретно, только для своей партии, то в этом видна их хитрость, которая не была им чужда. Если же они высказывали гласно свои мнения, то и здесь нет ничего странного, потому что, как представители собора, они имели право отстаивать свои положения и в данном случае вели себя честно.
Началось дело с тех выражений, который освящены были древностию, заключались в символах и взяты были прямо из Св. Писания. Этот полемический прием против ариан был весьма сильный, но он возбуждал {стр. 33} и евсевиан к отпору. Вопрос ставили так, что символ ариан обвиняли прямо в несогласии с словами Св. Писания. Но так ставить дело можно было только при не вполне ясном понимании самого существа арианства. Ариане не отвергали ни книг, ни мест Св. Писания, только экзегетика была у них другая, и это оттого, что философия была другая. Вследствие этого и невозможно было таким путем прийти к какому-нибудь твердому результату. Напр., в ответ на предложение внести в символ выражение «έχ του Θεου» евсевиане заявили, что и они согласны с этим; но ведь и все из Бога, прибавляли они, ибо «един Бог, из Него же вся» (1 Кор. VIII, 6; 2 Кор. V, 18). Таким образом, простое выражение «έχ του Θεου» не могло решить спора между православными и крайним выражением арианской партии. Нужно было подыскать термин для евсевиан неудобоприемлемый. Такое выражение было «έχ τής ουσίας».
13
Дата „20 мая“ (τη είκάδι του Μαΐου μηνός) в истории Сократа, I, 13, очень часто повторяемая, основывается в действительности на том, что Сократ читал в бывшей у него рукописи προ δεκατριών καλανδών Ίουνίων, вместо Ίουλίων = 19 июня, как это разъяснено было еще Valois и принято Pagi. Ср. также Е. Schwartz. Zur Geschichte dos Athanasius. III. в Nachrichten von der Königl. Gesellschaft, der Wissenschaften zu Göttingen. 1904, H. 4, S. 398.
14
Вопрос о председательстве особенно занимает католических ученых, которые стараются поддержать здесь авторитет папы. Тогда этот вопрос, вероятно, не ставился так остро. Все, на чем основываются претензии римско-католических ученых, покоится на том, что в отрывке, сохраненном в Socr. I, 13, подписи идут в таком порядке: из Испании Осий кордубский; из Рима пресвитеры: Витон и Викентий: из Египта Александр. Но здесь вероятно имело значение тогдашнее преимущество запада пред востоком, в силу которого и западные представители должны были предшествовать другим. Осий кордубский едва ли был представителем папы.